Кэролайн Роу - Успокоительное для грешника

— От капель, которые я дала вам, захочется спать, — предупредила Ракель. — Вам лучше полежать немного. Тогда все будет в порядке.

Ракель оставила ей еще три пакетика трав от спазм, дала указания и стала спускаться, чтобы немного поговорить с сеньорой Алисией.

Ее остановил на лестнице доносящийся снизу знакомый голос. Даниель заботливо расспрашивал о сеньоре Лауре, он принес ей рисунок перчаток, который, видимо, считал наиболее подходящим для нее.

Голос этот услышала не только она. Наверху поднялась суматоха срочных приготовлений, и неожиданно быстро сеньора Лаура, подкрепленная дозой самого сильного болеутоляющего средства сеньора Исаака, протиснулась мимо нее и, белокурая, красивая, в голубом шелковом платье, стала спускаться по лестнице, мило улыбаясь запрокинутому лицу Даниеля.

— Привет, Даниель, — сказала Ракель. — Не ожидала увидеть тебя здесь.

— Здравствуй, Ракель, — ответил Даниель с поклоном. — Я не удивлен, что вижу тебя. Я убедил сеньору Лауру послать за тобой. И ты, как можно видеть, замечательно помогла ей, — любезно добавил он.

— Благодарю, — холодно ответила она. — Сеньора Алисия, можно поговорить с вами?

Ракель отвела в сторону хозяйку дома, дабы объяснить, что сделала.

— Я оставила кое-какие лекарства. Если она будет принимать их, когда начнется недомогание, сильных средств не потребуется. И пусть одной из служанок покажут, как массировать ей поясницу, это как будто приносит ей большое облегчение. Скорее всего, проблема станет менее острой примерно через год — она так мучительно ощущает это из-за возраста.

— У меня никогда не было таких мучений, — сказала сеньора Алисия. — И у моей матери тоже, поэтому я не знаю, что делать.

— Значит, вам повезло. Я приду завтра удостовериться, что ей лучше.

И, обмениваясь с хозяйкой комплиментами, Ракель ушла. Когда они с Лией уже подходили к дому, девушка осознала, что не достигла ни одной из своих целей в доме сеньора Висенса.

— Противная маленькая кокетка, — пробормотала она. — Это из-за нее.

— Прошу прощенья, сеньора? — сказала встревоженная служанка.

— Ничего, Лия, — успокоила ее Ракель. — Просто я вспомнила о том, что забыла сделать. Однако нам нужно поспешить, иначе мы опоздаем к обеду.

— Я только это и делаю с тех пор, как поднялась утром. Спеши, спеши, спеши. Мне лучше будет на кухне, — пробормотала Лия под нос и направилась прямо к Наоми с ворохом утренних сплетен.

Даниель зашел перед ужином и спросил сеньора Исаака

Юдифь покачала головой.

— Очень жаль, Даниель, — сказала она. — Мужа срочно вызвали к кому-то в городе.

— Когда вы ждете его обратно? — спросил Даниель.

— Он ушел несколько часов назад. Должен вернуться с минуты на минуту, — ответила она, выглянув за ворота. — Посиди с нами, поешь чего-нибудь.

— Спасибо, сеньора Юдифь, — ответил молодой человек. — Вы очень любезны, но дело, о котором я хотел поговорить с ним, пожалуй, очень незначительное, и мне нужно выполнить несколько поручений тети. Мальчик-слуга заболел, много дел остались несделанными. Я с удивлением узнал об этом, — беспечно добавил он, — так как готов был поклясться, что он за неделю и пальцем не шевельнул. Вот так можно ошибаться. Передайте мои наилучшие пожелания сеньору Исааку. И сеньоре Ракели.

С этими словами он ушел.

— Кто там был, мама? — спросила Ракель, спустившись через несколько минут.

— Даниель, — ответила ее мать. — Хотел поговорить с твоим отцом, зайти отказался. Интересно, что ему было нужно?

— Право, не знаю, — ответила Ракель, беря с блюда маслину и поднося ее ко рту.

— Юсуф, как прошел твой визит к юному сеньору Марти? — спросил Исаак. Они сидели во дворе в тишине позднего вечера. Теплая, насыщенная цветочным ароматом темнота была непроглядной, безлунной, Ракель пыталась вышивать при свете двух свечей. Со стола убрали остатки ужина, слуг нигде не было видно, Юдифь занималась близнецами.

— Не особенно успешно, господин, — ответил Юсуф. — Сеньор Марти очень порывистый, очень упрямый, слушает невнимательно. Поэтому разговаривать с ним трудно.

— Что ты говоришь, Юсуф? Это звучит пугающе, — насмешливо сказал Исаак. — Я уже знаю, как порывист этот молодой человек и как трудно его урезонить. Собственно говоря, он копия своего отца. Добродушный, ласковый, преданный семье и совершенно несговорчивый. Вот почему они так ожесточенно ссорились.

Он налил себе немного вина, разбавил его водой и выпил.