Елена Руденко - Холодные воды

-- Но кому это письмо будет доставлено? -- спросил он.

Я молча написал адрес на конверте.

Сергей Ростоцкий легко узнал, кому принадлежит сей адрес. Он с трудом скрыл удивление, но уверенности в своих силах не потерял.

Мы прибыли в назначенное время к сфинксам. Я спустился вниз к Неве, темнота скрывала меня, но к сожалению, я не мог наблюдать за происходящим возле сфинксов.

Ростоцкий оставался уверен в своих силах, готовый противостоять врагу. Меня всегда поражали его решительность и упрямство. Однако он не отрицал, что моя сабля или пуля из пистолета могут оказать неоценимую услугу.

-- Не беспокойтесь за меня, я многое узнал, побывав за гранью, -- сказал он мне по пути, -- теперь им меня не перехитрить. Чувствую, они не успеют причинить мне вреда.

Оставалось надеяться, что его слова не простое юношеское бахвальство.

Ночные сфинксы Рис. М. Сажин

Время приближалось. Я достал часы. Одна минута, которая тянулась вечность. Самый напряженный момент - это ожидание, когда ты еще не можешь начать действовать.

Но вот наконец я услышал шаги по мостовой. Наш друг явно прибыл не один, чего и следовало ожидать. Я оставался в готовности придти другу на помощь. К удивлению, схватка оказалась поразительно короткой.

Вдруг серебристая вспышка озарила лица сфинксов, мне даже почудилось будто их глаза засветились зеленоватым огоньком, лица казались живыми.

Неужели все кончено? Так просто? Не зная почему, я вдруг испытал чувство спокойствия. Объяснить свою уверенность в победе друга, я никак не мог. Без всякого волнения я поднялся к сфинксам. Предчувствие не обмануло. Ростоцкий неподвижно стоял на тротуаре, склонив голову к неподвижному телу врага, лежавшего на мостовой ничком. Его подельники разбежались.

-- Вы уверены, что это Бобровский? -- недоверчиво спросил мой друг. -- Он мне казался слишком глупым...

Я опустился на колени и перевернул бездыханное тело, осторожно убрав капюшон с лица.

-- Но он оказался умнее меня, -- завершил свою фразу раздосадованный Ростоцкий.

Мы увидели искаженное злобой лицо Бобровского.

-- Однако не он зачинщик этой игры, -- произнес я.

-- Но кто?

Сергей недоумевал.

-- Мои слова удивят вас, скромная барышня Адель управляла всем этим спектаклем.

-- Но как?

Казалось, мой друг не верит своим ушам. Я опасался, что он обвинит меня в клевете, но Ростоцкий доверял мне.

-- Позже вопросы! -- перебил я, -- нам нужно немедля возвращаться... Я опасаюсь за Аликс... Вам надобно быть рядом с нею, прошу вас остановиться у нас...

Ростоцкий вздрогнул.

-- У меня дурное предчувствие! -- воскликнул он. -- Пешком мы опоздаем, и даже расторопный кучер не домчит нас вовремя... Каждое мгновение дорого! Есть только одна идея...

Он взглянул на амулет, который сжимал в руках после битвы.

-- Прошу вас присмотреть за моим телом, -- попросил он, усаживаясь спиной к парапету.

Серж перевел свой взор на сфинксов, казалось, они одобрительно смотрели на нового хранителя древних традиций. Ростоцкий откинул голову и пробормотал таинственные слова незнакомого языка...

Его глаза закрылись, дыхание остановилось...

К вечеру я испытала невыносимую усталость и отправились к себе в комнату. Однако спать еще не хотелось, с приготовлениями ко сну было решено повременить, заняв себя чтением забавной книжки.

Стемнело давно, и служанка принесла свечи. Я устроилась за столиком, даже не обратив внимания, что зеркало рядом со мной отражается в зеркале на стене, а свечи тускло освещают образовавшийся зеркальный коридор.

Вдруг потянуло необъяснимым холодом. Поначалу мне почудилось, что это открылась дверь в комнату. Обернувшись, заметила, как размытая тень шагнула в комнату из зеркала на стене. Я поднялась с кресла, готовясь встретить непрошеного гостя... И тут предо мной возникло бледное лицо барышни Адель, которая насмешливо улыбнулась мне...

-- Вы сочли меня глупой? -- произнесла она злобно, -- но как видите, глупой оказались вы сами!

Ее голос звучал зловеще. Я легко догадалась, душа Адаль пришла через зеркала ко мне.

-- Вы сгинете в другом мире навсегда, -- продолжала незваная гостья.

Страха я не испытывала, она казалась мне смешной в своих угрозах. Меня злило лишь ее вероломство, она использовала нас. Особенно Дениса Стахова, ему особенно досталось.