Лора Роулэнд - Дворец вожделений

— Я не питаю вражды к Хосине-сан, — заверил правитель Кии, — поскольку понимаю, что мой сын стал жертвой в политической войне.

Он искренне верил в эту версию, которую Янагисава скормил ему, сообщив о фатальной ошибке Матаэмона. Правитель Кии не был круглым дураком, но предпочел не усложнять свою жизнь и закрыл глаза на то, что его господин уничтожил его сына, поскольку признание правды потребовало бы от него мести. И Янагисава не сомневался, что правителю Кии не хватит ни хитрости, ни смелости, чтобы отомстить, похитив мать сёгуна и потребовав казни Хосины.

— Это свидетельствует о вашей мудрости, — сказал Янагисава, и Кии смиренно улыбнулся от удовольствия, услышав комплимент. — Однако люди, которые не знают вас так же хорошо, как и я, могут думать, что вы затаили злобу и втайне желаете наказать Хосину-сан. Сёсакана-саму заинтересует, как и когда вы узнали о поездке госпожи Кэйсо-ин.

Правитель Кии озадаченно наморщил лоб.

— Я узнал об этом от вас, на вашем банкете вечером накануне выезда госпожи Кэйсо-ин из Эдо. Разве вы не помните?

— Конечно, помню. — Янагисава не сомневался, что оброненная им фраза не могла привести Кэйсо-ин в расставленную похитителем западню. — И скажу сёсакану-саме, что хотя вы и знали о поездке, но ни за что не стали бы вредить матери господина. Однако есть маленькая проблема, способная вызвать его подозрение.

— Какая именно? — растерялся правитель Кии.

— Мецукэ доложило, что отряд ваших вассалов покинул Эдо за несколько часов до выезда госпожи Кэйсо-ин, — пояснил Янагисава. — Они направились по Токайдо в том же направлении. — Если бы канцлер не знал так хорошо правителя Кии, он счел бы это доказательством, что именно этот человек организовал засаду. — Куда они ездили?

— Я посылал их по делам в Мияко.

— По каким делам?

— Разве это имеет значение? — заволновался Кии. По щекам его заструился пот. На поле битвы «красные» и «синие» снова бросились друг на друга и схватились с новой силой. Их ряды смешались, командиры выкрикивали ругательства, раковины-рожки ревели. — Почему вы задаете мне эти вопросы?

— Мне нужно знать, по какой причине ваши люди находились на тракте, неподалеку от места, где были похищены женщины, — сказал Янагисава. — Если вы убедите меня, что причина вполне безобидна, я смогу объяснить это сёсакану-саме. Итак, что они там делали?

Он рассчитывал, что вежливость смягчит оскорбительный характер вопросов и правитель Кии на них ответит, потому что союзник никогда ни в чем ему не отказывал. Однако тот смотрел на него пустыми глазами, в которых сначала появилось изумление, а потом испуганное прозрение.

— Теперь-то я понимаю, — проговорил он тоном человека, только что пробудившегося от сна и представшего перед жестокой реальностью. — Это не сёсакан-сама меня подозревает, а вы! — Его палец нацелился в Янагисаву, в голосе послышалось возмущение. — Вы обвиняете меня в том, что я послал своих людей похитить мать сёгуна!

Беседа, которая плавно текла под его полным контролем, вдруг перешла в опасное русло так неожиданно, что Янагисава даже не заметил, как это произошло, он заморгал, сбитый с толку.

— Я ни в чем вас не обвиняю, — поспешил он успокоить правителя Кии, пока ситуация не обострилась. — Вы меня неправильно поняли.

Но тот, казалось, ничего не слышал.

— Я продал вам мой клан, хотя Матаэмон предостерегал меня от этого. — Кии горестно покачал головой. — Он погиб из-за того, что я поступил вопреки его желанию, но даже после его смерти я соблюдал условия нашей сделки, поскольку поклялся вам в верности. Однако сейчас я вижу, что Матаэмон был прав. — Правитель резко отвернулся от Янагисавы, исполненный обиды. — И теперь за мою верность вы обвиняете меня в измене сёгуну!

— Я бы ни за что так не поступил! — горячо возразил Янагисава, видя, как тщательно выстроенные отношения трещат по всем швам. — Верьте мне, я не лгу.

Он подумал о шести тысячах солдат, которыми располагал правитель Кии, и его огромном богатстве. Следовало немедленно укрепить порушенный союз, столь важный в его погоне за властью и в борьбе против врагов. Он шагнул к правителю Кии, но даймё гневным жестом остановил Янагисаву.

— Вы лжец! — крикнул правитель Кии, охваченный яростью. — Я знал о вашей репутации, когда принимал ваши одолжения. Мне следовало понять, что однажды вы отплатите мне, как змея, которая жалит руку, ее кормящую. Я-то, глупец, убедил себя в том, что союз с вами будет для меня благом. Как жалкий подлец, простил вашего любовника, который стал причиной смерти моего сына, и счел свой долг перед вами выше собственной плоти и крови!