Лора Роулэнд - Дворец вожделений

— Но ты же понимаешь, что я всего лишь исполнял свои обязанности, — оправдывался Янагисава.

— Я понимаю, что вы исходили из политической целесообразности, — слегка смягчился Хосина.

— Тогда оставайся!

Канцлер вложил в голос всю силу убеждения, но Хосина отшатнулся от протянутой руки.

— Я не настолько глуп, чтобы надеяться, что в следующий раз вы не бросите меня на произвол судьбы. Лучше уйти, чем в ужасе ожидать следующего предательства.

— Ты хочешь сказать, что покидаешь меня? — изумился канцлер.

Хосина неохотно кивнул.

— Навсегда?

Печальное молчание было ему ответом. Госпожа Янагисава почувствовала, что Кикуко тянет ее за руку, и сделала дочери знак молчать, чтобы та не мешала подслушивать.

— Я вознагражу тебя за все мучения. — В голосе Янагисавы послышались панические нотки. — Хочешь новую должность? Или большее жалованье? — Он поднял руки ладонями вверх, показывая свою щедрость. — Я дам все, что попросишь.

Госпожа Янагисава увидела, что Хосина колеблется. Она ощущала волны страсти, исходившие от любовников. Она сжала руку Кикуко, ее губы задвигались в молчаливой, бессвязной молитве.

Наконец Хосина печально заговорил:

— Разве я смогу забыть, что вы пожертвовали моей жизнью ради собственных интересов?

Канцлер уронил руки и отвернулся от Хосины. Госпожа Янагисава заметила мелькнувшее в его глазах отчаяние. Он сделал несколько механических шагов по веранде и, собравшись с духом, посмотрел на Хосину.

— Хорошо, я должен был бороться за тебя, не оставлять в одиночестве, — заговорил он. — Это моя ошибка. Я был эгоистом и глупцом. — Госпожа Янагисава опешила, поскольку никогда не слышала, чтобы муж признавал за собой вину. — Мне жаль, что я тебя предал. Прошу, прости меня!

Могла ли она подумать, что он способен на раскаяние и мольбы? Но сейчас он со страстной мольбой положил руки на плечи Хосины. Тот отпрянул.

— Вы только причиняете мне лишнюю боль, — выдохнул он дрожащим голосом.

— Неужели три года так мало значат для тебя, что ты не дашь мне шанса все исправить? — спросил потрясенный отказом канцлер.

Кривая улыбка появилась на губах Хосины.

— Если бы они что-то значили для вас, разве мы сейчас вели бы этот разговор?

Они беспомощно смотрели друг на друга. Госпожа Янагисава видела слезы, блестевшие в их глазах. Лишь железная выдержка удерживала обоих от того, чтобы уступить страсти. Затем канцлер откашлялся.

— Возможно, пожить порознь — хорошая идея. Тебе нужно время, чтобы оправиться от пережитого испытания. Возвращайся, когда будешь к этому готов.

— Лучше распрощаться сегодня, пока мы помним больше доброго, чем плохого, — покачал головой Хосина. — Я бы не стал ждать другого, более горького конца.

Он повернулся, чтобы уйти.

— Я запрещаю тебе уходить! — Боль и отчаяние на лице канцлера сменились гневом. — Приказываю тебе остаться!

Хосина развернулся:

— Я больше не ваш человек. — Он смело смотрел на Янагисаву. — Вы не смеете указывать мне, что делать.

— Ты у меня в подчинении, пока я управляю Японией, — высокомерно заявил канцлер. — Не забывай, что полностью зависишь от меня. Если ты выйдешь отсюда, то потеряешь все.

Госпожа Янагисава подивилась внезапной перемене в их отношениях — любовь обернулась враждебностью.

— Мне не так уж и много терять, как вы думаете, — презрительно ответил Хосина, — поскольку вы уже не столь всемогущи. Многое переменилось — если вы этого еще не поняли. Пока вы спасали госпожу Кэйсо-ин, сёгуну наскучил ваш сын. Место наследника режима открыто для всех. Ходят слухи, что его получит племянник правителя Мацудаиры. А я объезжаю даймё и армейских начальников, с которыми сдружился, помогая вам строить свою империю. Теперь они мои союзники. А поскольку вы мне угрожаете, я смогу убедить их встать на сторону правителя Мацудаиры.

Канцлер побледнел от страха, осознав, что потерял не только любовника, но и партнера в политической игре, а также многих сторонников и шанс контролировать следующее правительство.

— Значит, за измену ты платишь изменой? — пробормотал он. — Ладно, даром это тебе не пройдет. Ты всю жизнь будешь жалеть, что предал меня!

Вызывающая улыбка Хосины не могла скрыть его грусти.

— Посмотрим, — сказал он и ушел.

Канцлер некоторое время смотрел ему вслед. Потом склонился над ограждением веранды и закрыл лицо ладонями. Госпоже Янагисава было жаль его, но душа радостно пела, ведь теперь у нее появился шанс. Лишившись любовника, покинутый друзьями, он будет нуждаться в опоре. А кто может служить ему преданнее, чем она?