Филипп Ванденберг - Беглая монахиня

Магдалена могла поклясться, что раньше этого предмета в ее юбках не было: это был бесформенный корень в виде человеческой фигуры, некий коричневый гомункул явно женского пола, грудь которого была перевязана ниткой, а руки и ноги обернуты длинными рыжими волосами. Чем дольше она разглядывала крошечную фигуру, источавшую сладковатый запах, тем больше узнавала в ней себя.

Она провела беспокойную, бессонную ночь, проснулась и уже не могла уснуть из-за навязчивых нелепых мыслей. Наутро Магдалена решила довериться Венделину Свинопасу, в надежде, что он сможет объяснить ей, что бы мог значить странный амулет.

Свинопас опередил ее своим вопросом, не видела ли она доктора Фауста, пропавшего со вчерашнего дня и не оставившего никакой записки.

Магдалена отрицательно покачала головой. Ей казалось неуместным посвящать библиотекаря в свое ночное приключение с якобы спящим алхимиком и тем более сообщать о сделанном ею открытии, что русло Майна на карте поразительным образом походило на татуировку на теле Рудольфо.

Что же до бесформенного корешка в виде человеческой фигуры, который она показала Свинопасу, то он нашел разгадку, заглянув в фолиант под названием «Оккультная философия». Автором, многозначительно подчеркнул Венделин, является некий Агриппа из Неттесгейма, много путешествовавший любитель приключений и адвокат, искушенный в черной магии, отчего и снискавший славу дьявольского подручного.

Из книги Магдалена узнала, что, вероятно, стала объектом любовного заклятия, исходившего от загадочно препарированного корня. Агриппа подробно и основательно объяснял, что корень с названием Radix mandragora , в других местах также называемый цирцея, адамова голова, мужской корень, сонное зелье или ксерантум, не следует выкапывать людям, а только собакам, поскольку человека, исходя из опыта, после таких действий настигает смерть. Мандрагора преимущественно вырастает под виселицами на местах казней, из последней спермы повешенного. В зависимости от того, во что заворачивается корень мандрагоры, он оказывает различное воздействие: приносит любовь и счастье или же порчу и смерть.

Ксеранта? От этого имени сердце Магдалены чуть не выскочило из груди. Еще совсем недавно она сомневалась в чистых помыслах Рудольфо, и вдруг название волшебного корня все опять перевернуло. Магдалена уже не знала, что и думать.

Она с отвращением разглядывала корень мандрагоры. Кто засунул гомункула в ее платье? Был ли это Рудольфо, пытавшийся с помощью черной магии заманить ее в свои сети? Или же Ксеранта, уже не впервые покушавшаяся на ее жизнь?

Свинопас с недоумением наблюдал, как женщина, следуя внезапному озарению, бросилась к окну, чтобы избавиться от таинственного волшебного корня. Именно в этот момент дверь в библиотеку распахнулась, и путь ей преградил монах-доминиканец в сопровождении четырех подручных.

Вытащив из своей черно-белой сутаны распятие и протянув его в сторону Магдалены, будто оружие, он ледяным голосом крикнул:

— Наконец ты в моих руках, любовница дьявола! На колени!

Магдалена не понимала, что происходит. При виде облаченных в грубую кожу и вооруженных цепями охранников она безропотно повиновалась.

Своим спутникам доминиканец приказал:

— Вырвать у бабы дьявольское орудие и заковать ее в цепи!

Неожиданное появление преследователей повергло Магдалену в полную прострацию и лишило сил к сопротивлению. Стоя на коленях на каменном полу библиотеки, она безучастно наблюдала, как подручные вырвали у нее корень мандрагоры и надели ей на руки железные оковы. Потом жену канатоходца погнали вниз по узкой лестнице, вдоль западной галереи и через двор к дому, где проживали лица недуховного звания, до примыкающего к нему хранилища, пятислойные своды которого, разделенные перегородками, заглушали любые звуки.

В одном из застенков, куда проникал скудный свет из высоко расположенного люка, у стены стоял стол с деревянным крестом посередине и двумя горящими свечами. По обеим сторонам были разложены щипцы с длинными ручками, подушки, усеянные гвоздями, тиски для пальцев и растрепанный свернутый канат. За столом, симметрично с двух сторон от креста, сидели по одному доминиканцу и по два каноника. Место в центре, за крестом, было свободно.

Магдалена чуть не споткнулась, когда охранники втолкнули ее в полутемное помещение и грубо усадили на трехногий табурет, стоявший перед столом.