Сергей Алексеев: Магический кристалл

— Выслушать, август!.. После этого я отправился в полунощную страну, к варягам. И отыскал там варвара, который приближен к их государю и является соправителем и называется Законом. Это как твой понтифик Гавардал…

— И что же дальше?

— Я нанялся к нему на тайную службу и состою на ней до сей поры. Варвары считают себя очень хитрыми, но на самом деле наивны и бесхитростны. У них можно быть ясновидящим, просто глядя на их лица, где отображено все, что они таят в себе…

— Меня не интересуют нравы варваров!

— А тебе интересно узнать, кто недавно причалил к пристани их столицы?

— Кто?

— Возлюбленная атланта по имени Краснозора! На сорока кораблях и с дружиной в четыре тысячи витязей. Какие это воины, август! Это лучшие воины, которых когда-либо видел свет!

— Его возлюбленная?… Она таких же размеров, как и этот бессмертный?

— Да, август, ничуть не меньше!.. Один ее витязь стоит десятка самых сильных и отважных легионеров Урджавадзы. Ее войско состоит из безмолвных варваров, принадлежащих к древнему племени росов! Ты когда-нибудь слышал, что росы были рождены воинами? Причем, они не владеют обыкновенной человеческой речью и разговаривают глазами! И все время молчат, а противник не понимает, что происходит…

Император вскочил.

— Ты нанял эту Краснозору с дружиной и собрался идти на Артаван?

— О, август, ты поглупел! Или это у вас называется стал чист и свят? Где же твоя пронзительность мысли? Да, давно ты не вкушал волчьего молока!…

— Не забывайся, консул!

— Зачем нанимать, если она сама, по своей воле, идет на Артаван? И ныне уже в Русском море…

— Ты хотел сказать, в Понтийском?

— Нет, пока что в Русском, август. Мне это тоже обидно.

Слова, мысли и имена людей роились в голове императора, как это бывает на шумном от крика торговцев форуме — он в самом деле чувствовал отупение.

— Что ты предлагаешь, Лука?

— Воспользоваться плодами ее похода.

— Думаешь, с четырьмя тысячами воинов можно одолеть гигантскую армию Урджавадзы?

— Ничего ты не понял, август! Я не многословен! Я обстоятельно и детально рассказывал, какая сила чувства ведет Краснозору на Артаван. И какая сила сосредоточена в атланте, замурованном в храме! Если они сблизятся и почувствуют друг друга — никакая армия не выстоит, август! Эти два атланта сметут все царство!

Император потряс головой.

— Нет, я не верю…

— Отчего же? Вспомни свою молодость и болезнь! Вспомни эту силу, которая превратила тебя, молодого и сильного, в живого мертвеца?

— Но как же мы воспользуемся плодами?

— Атланту не нужен магический кристалл, — задребезжал блаженным смешком Лука. — Как некогда тебе, август. Но он необходим Авездре и тем остаткам македон, что выйдут живыми из этого огня. Она постарается спасти Астру, чтобы начать все сначала. В это время ты должен оказаться поблизости от царевны и предложить свои услуги…

— А ты?…

— У меня иные интересы, август. Ты получишь то, чего жаждал всю жизнь — власть над миром.

— Неужто ты готов принести ее только из любви ко мне?

В ответ послышался смешок.

— Ты все еще самоуверен, август… Власть будет дана тебе во имя любви к Спасителю.

Еще робкий, тонкий луч, вырвавшись на волю, озарил мрачные своды храма и стал медленно наливаться белизной. Сам же кристалл вдруг потерял каменную твердость, окрасился в малиновый цвет и чуть засветился, наливаясь мягкой спелостью, будто плод на ветке. Космомысл понял, что сейчас это внутреннее пламя разгорится, созреет и, излившись наружу, в единый миг затопит храм.

В первую минуту он обрадовался, полагая, что настал час истины и этот огонь несет откровения, которых ждут македоны. Тогда пусть же он заполонит пространство между каменных стен, пусть извергнется из бойниц и уже неудержимым потоком обрушится на город. И пусть порожденные войной люди получат то, чего жаждут многие столетия!

Но в следующий миг исполин узрел, как магический кристалл полыхнул белым огнем, увеличился втрое, а каменный пол под ним оплавился и вскипел, выбрасывая брызги. Перед ним расцветал огонь неземной, испепеляющий, и было неведомо, что станет, если он разольется по храму. Космомыслу казалось, что всего несколько мгновений он зачарованно взирал, как горит это пламя и увеличивается чаша, заполненная кипящим гранитом, но когда оторвал взор, увидел в бойницах отблески закатного солнца. Он вспомнил о сроке, отпущенном Авездрой, и вдруг содрогнулся, но не от мысли, что придется провести в этом храме целую вечность, и не от страха смерти — от опасности быть опаленным, ибо Астра распускалась стремительно и заполняла собой пространство.