Александр Арсаньев - Казна Наполеона

— Мы так переволновались, — подхватил управляющий.

«Однако по виду не скажешь! — заметил я мысленно. -Хотя… Как посмотреть, если мои выводы верны, то эта компания не так уж и заинтересована в моей смерти. Так что Кинрю мог особенно и не опасаться!»

Вернулся доктор и обратился ко мне с настоящей речью:

— Пулю я вам, милейший, удалил, рану почистил, дренаж поставил, перевязку сделал. Все как надо! Не подкопаешься! Теперь, Яков Андрееевич, дело за вами! С оружием, особливо огнестрельным, не шутите, берегите здоровьице. Иначе за последствия я не ручаюсь! — доктор развел руками.

Когда Василий Владимирович покинул имение, и я услышал, как от усадьбы отъехал его обшарпанный экипаж, я попросил Демьяна Ермолаевича принести мне бочонок, который я обнаружил в сарае, сыграв таким образом ва-банк, пожертвовав почти всем, открывая карты.

— Какие еще бочонки? — замахал он руками. — Пригрезилось вам все это, Яков Андреевич! Бред горячечный — дело нешуточное! То-то вы все выведываете да вынюхиваете. Я это за вами давно заметил! Про казну наполеоновскую все выспрашивате. Клад, что ли, отыскать хотите?! Вы за этим, наверное, к нам пожаловали! — управляющий сощурил глаза, от чего они не перестали казаться рыбьими.

— Ошибаетесь, — Демьян Ермолаевич, — улыбнулся я. -Врожденная любознательность покоя не дает. Да и за друга, за Родиона Михайловича обидно. Что-то странное творится в поместье в его отсутствие!

— Мерещится вам все! — махнул рукой Демьян Ермолаевич.

Варя открыла было рот, чтобы что-то сказать, но передумала, ее светлые глаза погрустнели.

— Да ладно, — вдруг согласился Демьян Ермолаевич. -Схожу проверю, что там, в сарае делается.

— Загляните заодно в заброшенную усадьбу, — посоветовал я. — Ходят слухи, что по ночам там в окнах свет зажигается. Да я и сам видел, потому и проверять пошел, как бы здесь приют не нашли какие злые бродяги. Потому-то в меня и выстрелили, то есть, mille pardons, я сам в себя выстрелил. Верно, каторжник какой-то, — добавил я.

— Нет здесь никаких каторжников! — возмутился Демьян Ермолаевич. — Сами, как есть сами, — заверил он меня. -Чего в горячке-то не привидится!

Я спорить не стал, в любом случае управляющий давно уже меня раскусил, да и Радевич видел во мне, скорее всего, не приятеля, а конкурента в лучшем случае, а то и полицейского агента.

— Варенька, не пора ли тебе домой? — настоятельно спросил жену Демьян Ермолаевич, и она не посмела его ослушаться, только бросила на меня затравленный взгляд, сказала: «au revoir» и закрыла за собой дверь. Следом вышел и управляющий, пообещав вернуться сегодня же и отчитаться о проведенной проверке. Мне ничего не оставалось, как ждать, а заодно и проверить, на месте ли карта. Я зашил ее за подкладку своего дорожного сюртука, и, как видно, в мое отсутствие обнаружить ее до сих пор так никому и не удалось.

Только я успел повесить сюртук обратно в платяной шкаф, как в дверь постучали, и вошел лакей с серебряным подносом в руках. Он принес мне на ужин тушеную телятину с шампиньонами. Мясо показалось мне на удивление пресным, я успел стосковаться по острым пряностям моей индианки. Зато вино горчило на вкус.

Демьян Ериолаевич вернулся усталым и раздраженным, видно здорово влетело ему от госодина Радевича.

— Все как я и говорил, — сообщил он мне. — Очень у вас, Яков Андреевич, богатая фантазия!

Другого ответа я от него и не ожидал, очевидно было, что Родион Михайлович по-прежнему велел ему отпираться, продолжая тайно проживать в своих родовых пенатах.

— Может, в вист перекинемся? — предложил Демьян Ермолаевич. Но я отказался:

— Все равно я вас обыграю, лучше велите послать за Кинрю, пожалуйста, то есть за Юкио Хацуми, — поправился я. — К оберкрменданту, в Борисов.

Однако попросил я так, для проформы, зная наверняка, что Кинрю мне придется ожидать до второго пришествия, потому как Демьян Ермолаевич скорее удавится, чем выполнит мою просьбу.

Каково же было мое удивление, когда утром в мою комнату буквально ворвался Кинрю, фигура которого, несмотря на жару, была скрыта складками шерстяного бурнуса.

— Что здесь произошло? — воскликнул он с порога. Конечно, за моим золотым драконом никто не посылал, просто Кинрю почувствовал, что происходит что-то неладное. Он с самого начала не хотел уезжать и переживал за меня всю дорогу. — Почему вы ранены? — заволновался он. — Я же говорил, что не стоит оставаться здесь в одиночестве!

— Все самое страшное уже позади, — ответил я, в надежде, что так оно и есть на самом деле. — Кажется, я почти лицом к лицу столкнулся с нашим неуловимым господином Радевичем, и он так был рад нашей встрече, что не удержался от праздничного салюта!