Евгений Сухов - Я украл Мону Лизу

– Да, патрон, – взял Рауль рюмку. – Если повстречаю в следующий раз, то обязательно узнаю.

– Мне кажется, что у него была фальшивая борода.

– Вам не показалось, патрон, так оно и было. А еще у него были накладные усики.

– Ты очень наблюдателен.

– Я долго служил в полиции. Мне приходилось встречаться со всякими типами. А еще мне за это платят.

– Ты слышал весь наш разговор?

– Я боялся пропустить даже слово.

– Ты пей.

В один глоток брюнет выпил виски и мягко установил рюмку в центре стола. Алонсо Фернандо неприязненно поморщился: такой изысканный напиток, со столь тонким ароматом, следует поглощать крохотными глотками, предварительно пополоскав его во рту, чтобы возбудить вкусовые рецепторы. Такой культуре пития уже сотни лет. А таким образом пьют лишь дешевое красное вино извозчики и клошары. Человека, привыкшего литрами глотать самогон, приучить к виски уже поздно.

– Полтора миллиона франков очень большие деньги.

– Да, патрон, – легко согласился Рауль.

Что делать с такими деньгами, он просто не представлял, по его мнению, на жизнь хватило бы и пятидесяти тысяч – можно купить дом, взять девушку замуж из благородной семьи, отложить на старость, и еще останется немало на различные развлечения.

– Эти деньги должны вернуться ко мне. Ты понимаешь, о чем я говорю?

– Понимаю, патрон. Я бы вам посоветовал занять в «Ривьере» восьмой номер. Он находится в самом углу коридора, рядом расположена лестница, спускающаяся во двор. Мы могли бы потом по частям в чемоданах вынести этого господина в мусорные баки, так что никто даже не заметит.

Алонсо Фернандо неприязненно поморщился. Мало того, что у его сподручного отсутствует всякая культура поглощения дорогих напитков, так он обладает еще и садистскими наклонностями, не упускает случая их озвучивать.

– Избавь меня от подробностей, Рауль.

– Хорошо, патрон.

– Мне нужно получить от него картину и забрать назад свои деньги.

– А что, если просто отнять у него картину, когда он придет в гостиницу? Я могу устроить это, он даже не успеет…

– Он может прийти не один. Тогда отобрать будет сложнее.

– Разумно.

– А потом мне не нужны неприятности, – твердо сказал Амиго. – Он может оказать сопротивление, поднимется ненужный шум. Репортеры могут на меня выйти, а мне ни к чему фигурировать в полицейских протоколах. Он должен просто исчезнуть, и все! Как камень в воде.

– Понимаю.

– Ни к чему устраивать мясобойню в гостинице, его можно подкараулить, когда он будет выходить из гостиницы. Благо что в районе немало пустынных и темных мест, куда не заглядывает полиция.

– Можете не беспокоиться, патрон, сделаю все, что нужно. Какова моя доля?

– Пятьдесят тысяч франков тебя устроит?

Рауль едва удержался от улыбки. Это была та сумма, о которой он мечтал. Как только он получит деньги, так тотчас пойдет свататься к синьорине Камилле.

– Это справедливо, патрон.

– А теперь ступай, у меня еще масса дел.

Открыв дверь, Алонсо Фернандо выпустил из комнаты подручного и задвинул защелку. Вернувшись к столу, он допил виски и прошел в комнату, где на стене висела репродукция «Моны Лизы». Некоторое время он стоял с пустым бокалом подле репродукции, всматриваясь в знакомые черты. Вне всякого сомнения, «Джоконда» – вершина мастерства Леонардо да Винчи. Даже если бы художнику удалось прожить еще столько же, то вряд ли он сумел бы создать нечто подобное. Такие шедевры рождаются раз в столетие.

Первое, что он сделает, когда заполучит «Мону Лизу», так это поменяет репродукцию на подлинник. Даже самому искушенному сыщику вряд ли придет мысль, что шедевр может находиться в обычной гостинице и висеть на стене для украшения гостиной вместе с остальными репродукциями итальянских художников. Алонсо невольно улыбнулся пришедшей мысли. Лучшего места для хранения картины трудно подыскать. Так может висеть только копия. Горничные, что убирали его номер по два раза в день и воспринимавшие фотографическое изображение таким же обыкновенным интерьером, как стол и расставленные стулья, вряд ли заметят перемену. Надо будет пригласить какого-нибудь именитого искусствоведа на бутылочку виски, интересно будет посмотреть на его физиономию, когда он станет разглядывать оригинал.

Дверь седьмого номера раскрылась, и из него, слегка прихрамывая, вышел невысокий худощавый человек с тонкими ухоженными усиками. Пожалуй, что именно они были не только предметом его тайной гордости, но и наиболее ухоженной и значимой частью его внешности. Обветшавшая одежда уже давно просилась в мусорный бак, но, видно, за неимением лучшего он продолжал ее носить, дожидаясь того дня, когда она разойдется по истлевшим ниткам. Обыкновенный типаж третьесортной гостиницы. Таких здесь много, приехавших в Париж за славой, за удачей, – столкнувшись с суровой реальностью, они вынуждены голодать и перебиваться случайными заработками, втайне надеясь на улыбку капризной Фортуны. В действительности их судьба – сгинуть на окраине Парижа от беспробудного пьянства и безысходности.