Андрей Баранов - Павел и Авель

– Кто это «они»?

– Черные масоны… это закрытый орден… и барон у них в предводителях. Они собираются в этом дворце по ночам, когда все уходят. Нам надо успеть до вечера, поэтому я и подняла вас с утра… Лежебоки! – Лесистратова никогда не упускала случая сделать замечание или прочесть нотацию.

– А откуда вам все это известно? И как вы вообще провели нас сюда? Кто этот таинственный Магнус? – любопытство графа не ослабевало, и даже напротив приобретало какой-то болезненный накал.

– О, у нас длинные руки и хорошие уши… А Магнус – это здешний дворцовый слуга, с которым я познакомилась вчера вечером в его любимой таверне. Он был очень мил со мной и мы подружились, – кратко пояснила ситуацию Лесистратова.

– Вы соблазнили этого несчастного? Боже мой, с кем мы связались, Вольдемар! Мы-то считали вас порядочной женщиной!

– Вот-вот, соблазняет всех, направо и налево, кроме нас с графом! – вознегодовал и Морозявкин.

– Соблазнять вас не имеет никакого смысла, господа! – ответила Лизонька несколько покривив душой. Она продолжала рыться в вещах. – А что касается моей порядочности, то решительно не вам о ней судить, кроме того несподручно служить отечеству в белых перчатках.

– В сущности, чем отличается порядочная женщина от непорядочной? Порядочная – это та что со всеми по порядку! – поддержал Лесистратову Морозявкин, который временами становился ужасным пошляком.

– Да… но нам нужно найти… что это? А, вот она! – с этими словами агентесса ловко выудила из-под какой-то перевернутой шкатулки, пылившейся в дальнем углу залы, неприметную бумажку, перетянутую ленточкой с толстой сургучной печатью. На печати были знаки, которые напоминали каббалистические узоры, во всяком случае так показалось приятелям в неверном свете свечи.

– Это подсказка? Что там написано?

– Это отдельное слово… Я нашла! И вы тоже должны найти по бумажке. Это бумажки Хранителей тайны. Если найдем три подсказки, поймем где находится тайная комната, где проводят все заседания и спрятана тетрадь… и дело в шляпе! – Лизонька была оптимистично настроена.

– Так что же мы стоим? За дело!

Граф и Морозявкин наконец-то сообразили, что от них требуется и взялись за дело с удвоенной энергией. Они, пытаясь найти тайник, рылись в зале как псы на помойке, и не прошло и получаса, как обнаружили свои бумажки, припрятанные странными хозяевами подземелий в самых неожиданных местах. Одна была привешена сзади медного подноса, другая нашла себе место в глазнице человеческого черепа, валявшегося в пыли. Раскрыв все три писульки, Лиза прочитала три слова, из которых надлежало составить решение. По-немецки там было написано «вера», «братство», «прямота». Лиза минуты две морщила лоб, а потом провозгласила:

– Господа, нам нужно искать здесь! Становитесь по углам!

– По каким углам? – Граф Г. не любил странных шуток, особенно когда ему казалось что смеются над ним.

– А вон по каким! – Лесистратова ткнула в один из углов, где как нарочно притаился на полу циркуль, и отправила туда Вольдемара. Графу достался угол с валявшимся там наугольником, а сама Лиза выбрала тот укромный уголок, где в стенной нише уже много лет пылилась заросшая паутиной Библия. Граф пошел на этот таинственный эксперимент с большой неохотой, не ожидая от него ничего интересного, даже обычно любопытный Морозявкин как-то нехотя побрел к циркулю и стал подле него на неприметную плитку в полу, глядя на инструмент как на змею в траве.

И только Лесистратова казалось была полна энтузиазма, заняв свое место последней. Граф Г. уже готовился было отпустить какую-то остроту, из числа придворных шуточек, что вечно вертелись у него на языке, как вдруг послышался жуткий скрип и мерзкий скрежет. Ему почудилось что пол зашевелился у него под ногами, и это было правдой – плита пошла вниз, так что он даже потерял на секунду свое графское равновесие, но тут же обрел его снова. Огромный провал открылся в четвертом, дальнем углу залы, и путешественники как по команде ринулись туда. Морозявкину даже почудилось, что заиграла музыка и посыпались монеты – у него было большое чутье на материальные ценности.

Лиза шурша юбкой мчалась вниз по открывшимся ступенькам. Граф и Морозявкин поспевали за ней так прытко, как только могли. Наконец они вбежали в тусклый подземный зал, который по-видимому служил сектантам для их темных, во всех отношениях, собраний. Лесистратова бегло огляделась и с ходу направилась к длинному столу, на котором по ее расчетам и должна была лежать та самая тетрадь конспектов пророка Авеля, что они вот уже много дней выслеживали. Ее руки уже потянулись к стоявшему в дальнем конце заветному ларцу, где она обязана была оказаться.