Андрей Баранов - Павел и Авель

Неожиданно он заметил женскую фигуру возле большого стрельчатого окна. При ближайшем рассмотрении фигура оказалась баронессой Надеждиной, которая как раз решила немного прогуляться перед сном, а если удастся, то и подышать воздухом. Она очень удивилась, заметив Михайлу.

– Ах, граф, это вы… какая неожиданность! А я уж было испугалась. Представьте себе – темно, свечи мерцают где-то вдалеке, и вдруг черная фигура приближается ко мне, отбрасывая разные тени…

– Представляю, баронесса… наверное вы ужасно испугались!

– Да… ужасно… ходите тут ну прямо как тень отца Гамлета… пугаете меня, бедняжку!

– Бедняжка, но вы такая стройная… ничуть не изменились… – граф почему-то смутился и даже покраснел. К счастью в темноте этого не было видно.

– Хорошо, что мы редко встречаемся! – Ольга почему-то обрадовалась. – Так вы представляете меня замечательной и милой…

– Ах, я знаю, наша встреча мимолетна и случайна! – вздохнул граф Г.

– Да, случайна!. Немедленно забудьте обо мне, граф! Сию же секунду… Забыли?

– Уже забыл…

– Ну идите… спать!!! И я тоже пойду… СашА заждался, полагаю.

Граф Г. вернулся к себе в келью… то есть в комнату, и, для вящего удобства сняв с подушки сапоги Морозявкина, с горя стал читать окончание допросных листов пророка Авеля в тайной экспедиции.

– Вопрос. Из показаний твоих и в сочиненной книге твоей усматривается дерзновенное прикосновение до высочайших императорских особ, о котором мнишь ты удостоверить, якобы то происходит от таинства, в Священном Писании содержимого и тебе чрез неизвестный глас открытого, а как таковые бредни твои заслуживают ни малейшего внимания и по испытанию тебя в Священном Писании оказалось, что ты не только о нем ни малого сведения, но и никакого понятия не имеешь, то, отложа сии неистовые нелепости и лжи, открыть тебе самую истину без малейшей утайки: 1-е) где о падении или свержении императора Петра III-го от царствования узнал, от кого, когда, при каком случае и как? 2-е) хотя ты и показываешь, что восстание государя цесаревича на ныне царствующую всемилостивейшую императрицу слышал ты от старых солдат, подчивая их в кабаке, но как и сие показание твое не имеет ни малого вида вероятности, то объявить тебе чистосердечно: где именно, как и через какие средства, при каком случае, от кого именно узнал и для какой причины спрашивал ты о свойствах Его Высочества, так как не касающегося до тебя дела, ибо в том только единое спасение твое зависит от приуготовляемого тебе жребия?

– Ответ. Есть ли Бог и есть ли диавол, и признаются ли они [следствием]?

– Вопрос. Тебе хочется знать, есть ли Бог и есть ли Диавол, и признаются ли они от нас? На сие тебе ответствуется, что в Бога мы веруем и по Священному Писанию не отвергаем бытия и диавола; но таковы твои недельные вопросы, которых бы тебе делать отнюдь сметь не должно, удовлетворяются из одного снисхождения, в чаянии, что ты конечно благосклонностию будешь убежден и дашь ясное и точное на требуемое от тебя сведение и не напишешь такой пустоши, каковую ты присылал. Если же и за сим будешь ты притворствовать и отвечать не то, что от тебя спрашивают, то должен ты уже на самого себя пенять, когда жребий твой нынешний переменится в несноснейший и ты доведешь себя до изнурения и самого истязания.

– Ответ.

1. О падении императора Петра III-го слышал он еще издетска, по народной молве, во время бывшего возмущения от Пугачева, и сие падение разные люди толковали, кто как разумел; а когда таковые же толки происходили и от воинских людей, то он начал с того самого времени помышлять о сей дерзкой истории; какие же именно люди о сем толковали и с каким намерениям, того в знании показать, с клятвою, отрицается.

2. О восстании государя цесаревича на ныне царствующую всемилостивейшую императрицу говорит, что он сие восстание разумеет под тремя терминами: 1) мысленное, 2) словесное и 3) на самом деле. Мыслию – думать, словом – требовать, а делом – против воли усилием. Сих терминов заключение и пример взял он из Библии, которую читая делал по смыслу заключения и начал описывать. Тетради его как настоятелю, так и братии были противны, и они их жгли, а сочинителя настоятель за то сажал и на цепь. Но его тревожил все тот же слышанный глас, и он решился идти в Петербург. Здесь начал он искать, кто бы ему сказал о нраве его высочества. Под Невским монастырем попался ему старый солдат, коего он не знает, и этот солдат удовлетворил его желанию. В писании своем советников и помощников не имел и бывшее ему явление признает действием нечистого духа, что и утверждает клятвою, готовя себя не токмо жесточайшему мучению, но и смертной казни.