Имоджен Робертсон - Орудья мрака

— Только то, что отыскать его было дьявольски сложно. Другое имя, другое положение. Брук считал, будто больше никто в Лондоне не смог бы этого сделать, да и ему просто повезло. Сказал, будто ему помог мой намек на то, что Александр без ума от музыки и что сначала он пошел по этому пути. А я рассказал ему все, что знал об Александре, — о его внешности, больной ноге и прочем. Все решилось благодаря этому, а еще благодаря какому-то ребенку, попавшемуся ему по дороге и приведшему в нужное место. Брук считал себя очень находчивым еще и за то, что прихватил с собой набросок герба Торнли. — Торговец поднял глаза на собеседников. — Было уже поздно, так что он двинулся дальше. Я никогда не видел человека, который был бы так доволен собой.

— Он шел пешком? — спросил Краудер.

— Да. В Пулборо он наверняка прибыл на дилижансе. — Человечек снова оглядел гостей. — Я не знал, что мне сказать на слушании. Меня ни о чем и не спросили. Потом я сказал об этом господину Хью, хотя, кажется, это было жестоко, к тому же все время с ним рядом был Уикстид. Похоже, ничего, кроме горечи, это делу не прибавило. Как бы мне хотелось яснее восстановить в памяти эту бумагу!

Краудер моргнул, глядя на Картрайта поверх сложенных домиком пальцев.

— Наш разум таинствен, господин Картрайт. Постарайтесь не загружать его слишком сильно. Приступая к своим ежедневным обязанностям, то и дело вызывайте в воображении встречу с Бруком. Наверняка вам известно больше, чем вы думаете.

Картрайт с надеждой поглядел на анатома.

— Вы так считаете, сэр?

— Подобное не раз происходило раньше.

— Как отрадно было бы помочь капитану! Я поступлю так, как вы советуете.

Вскоре после этого гости покинули лавочника с должными любезностями и предупредительностью. Обернувшись, Краудер увидел Картрайта, в раздумьях стоявшего у двери, до которой он проводил посетителей. Его глаза навыкате уставились в землю, а губы слегка шевелились — так он пытался восстановить утраченные обрывки воспоминаний; казалось, теперь только они связывают Александра с Хартсвудом.

На обратном пути до Кейвли-Парка госпожа Уэстерман погрузилась в раздумья. Краудер же оглядывался по сторонам, рассматривая густые отяжелевшие кусты, коим придал солидности новый рост, кисти дикой моркови и кудряшки белого вьюнка. Он вдруг подумал: а процветают ли под присмотром нового хозяина земли, которыми он когда-то владел? Анатом так и не встретился с человеком, купившим поместье. От своего бывшего поверенного Краудер знал, что пивовар, сколотивший состояние и выдавший дочь за лорда, желал получить в собственность часть удобно расположенной земли. Поверенный даже процитировал его: «Истинный англичанин никогда не сочтет себя по-настоящему счастливым, пока не приобретет кусок земли, при помощи которого сможет прокормить детей». Краудер с радостью избавился от имения. Оно да и титул тоже не должны были принадлежать ему, пока не повесили его старшего брата. Этой земле нужен был хозяин получше, она стала бы процветать в руках сведущего человека, а вовсе не представителя его рода.

Внезапно Краудер понял, что они свернули и приближаются к рощице, где обнаружили тело Брука; он поглядел на свою спутницу, пытаясь понять, случайно ли она направилась туда или эта прогулка была задумана специально. Харриет поймала взгляд анатома и поняла его вопрос без всяких слов.

— Я задумалась о том, можем ли мы узнать еще что-нибудь, посетив место первого убийства. Ведь если бы не Рейчел, мы бы не увидели у ведьмовской хижины оставшийся от писем пепел.

Краудер подумал немного.

— Вы полагаете, что мы по крайней мере сможем отыскать окурок сигары господина Торнли, если Хью, как он уверяет, ждал Брука?

Харриет кивнула.

— Это, разумеется, ничего не докажет. Но, вероятно, я буду склонна больше доверять ему, если мы найдем окурок.

Они достигли нужного места, и госпожа Уэстерман направилась к маленькой скамейке, стоявшей на поляне; там она уселась, словно ожидая свидания. Затем наклонилась, потянулась далеко вперед и рукой в перчатке разворошила сухую листву у своих ног. Анатом остановился в стороне, наблюдая за спутницей. Она искала осторожно, с педантичной внимательностью, расширяя полукруг, который описывала ее рука, и от старания слегка покусывала губу.

— А! — Харриет выпрямилась, держа толстый коричневый кончик сигары между указательным и большим пальцами.

Приблизившись и забрав у нее находку, Краудер поднес остаток сигары к своему длинному тонкому носу; Харриет тем временем отряхнула руки.