Нэнси Бильо - Крест и корона

— Се… Сеет… Сеет… — Низкий, хриплый, заикающийся голос потряс меня.

Я посмотрела на сестру Елену. Трудно было поверить, но она, которая не произнесла ни слова после того, как тело ее брата было выставлено на позор в Тайберне, теперь пыталась обратиться ко мне. Казалось, ей отчаянно нужно поговорить со мной. Хотя день стоял холодный, на ее лице выступили капельки пота.

— Сестра… Джоанна! — наконец сумела выговорить она.

— Да, слушаю.

— Д-д-д-олжна вам сказать…

Дверь открылась, и к нам быстрым шагом вошла сестра Агата. Она поманила меня. Лицо ее раскраснелось от переживаний последних часов.

— Вас срочно требуют, — сказала она.

— Куда? — спросила я.

— В покои настоятельницы, — пояснила она. — Из Рочестера два часа назад приехали люди, и они хотят вас допросить.

— Почему именно меня?

— Потому что вы одна из немногих, кто видел лорда Честера мертвым.

Я повернулась к сестре Елене, но ее губы снова были плотно сжаты. Она едва заметно покачала головой и потерла руку, словно ей было больно.

Я последовала за начальницей послушниц через клуатр к парадным дверям монастыря.

— Вы сказали, что приехали люди, то есть не один коронер, а несколько человек? — уточнила я.

— Коронер ввиду серьезности преступления привез с собой еще двух помощников, пожилого и молодого.

Предстоящий допрос напомнил мне о Тауэре. Эти люди ни в коем случае не должны узнать о том, что я провела там несколько месяцев, ибо последствия для меня могли быть самыми неприятными. Это бросило бы на меня тень и неизбежно вызвало бы вопрос: почему столь серьезно провинившейся послушнице позволили вернуться в монастырь? Меньше всего епископ Гардинер был заинтересован в том, чтобы я оказалась среди подозреваемых в убийстве. Я молилась, чтобы настоятельница ничего не сообщила коронеру.

Сестра Агата пропустила меня внутрь, но сама не вошла. Она заняла место на скамье рядом с мрачной сестрой Элеонорой и еще более мрачным братом Ричардом. Дверь закрылась, разъединив нас.

Настоятельница Джоан сидела с прямой спиной, трое мужчин стояли кучкой у окна. Один из них, увидев меня, тут же выступил вперед. Высокий, слегка сутулый, облаченный в длинные черные одежды, какие носят врачи. На шее бечевка, удерживавшая маску, которая висела у него под подбородком. Я догадалась, что это коронер. Второй человек — седоволосый, коренастый — заговорил с ним низким голосом. Третий смотрел в окно, сцепив руки за спиной.

Настоятельница Джоан указала на стул против нее, и я села, снедаемая страхом.

Седоволосый оглядел меня. У него было открытое симпатичное лицо — этакий добродушный дедушка.

— Значит, это и есть та самая послушница, Джоанна Стаффорд?

— Сестра Джоанна, — поправила его настоятельница.

Тут стоявший у окна человек повернулся. Молодой, лет двадцати пяти, со светло-каштановыми волосами. В ярких лучах дневного солнца на лбу у него отчетливо проступила красноватая отметина: шрам от раны, полученной несколько месяцев назад.

Передо мной стоял Джеффри Сковилл.

Седоволосый, опираясь на трость, сказал:

— Сестра Джоанна, меня зовут Эдмунд Кэмпион. Я мировой судья города Рочестера. Коронер Хэнкок попросил меня ввиду особой важности и деликатности этого расследования принять в нем участие. Мы сейчас зададим вам несколько вопросов. А затем вы напишете объяснение. Мне говорили, вы грамотная. Это так?

— Да, господин Кэмпион.

Я украдкой глянула на Джеффри: не обнаружит ли тот чем-нибудь, что знает меня? Но он смотрел спокойно, с вежливым ожиданием.

Кэмпион проследил направление моего взгляда.

— Это господин Сковилл, констебль Рочестера. Поскольку цепкий ум сочетается у него с физической силой, — он постучал тростью об пол, — я попросил главного констебля предоставить его нам на время расследования.

— Да, понимаю, — сказала я.

Джеффри поклонился с бесстрастным видом.

Кэмпион продолжил:

— А теперь, сестра Джоанна, позвольте спросить, что вы увидели вчера утром в комнате для гостей. Тело лорда Честера, к сожалению, было перемещено, как и орудие убийства… — При этих словах коронер поморщился и прижал к правому виску костлявую руку. — Это в некотором роде осложняет наше следствие. Мы вынуждены воссоздать обстоятельства смерти путем проведения подробных опросов свидетелей. — Он замолчал и повернулся к настоятельнице. — В этой комнате довольно холодно. Нельзя ли развести здесь огонь?