Нэнси Бильо - Крест и корона

Епископ Гардинер уставился на меня:

— Значит, на этот путь вас наставила Екатерина Арагонская?

— Да, именно она, — с вызовом кивнула я.

— Но корона Этельстана? Вы так еще и не дошли до нее в своем рассказе, сестра.

— Это случилось приблизительно час спустя. Королева уже едва могла двигаться. Она чуть повернула голову и посмотрела на меня. Я наклонилась к ней, и она прошептала: «Артур. Мария. Дартфорд. Корона Этельстана. Защити мою дочь. Обещай мне, Хуана. Защити тайну короны ради блага Марии. И никому не говори. Если любишь меня, никому не скажешь». — Я уставилась в пол, испытывая душевные мучения.

Епископ Гардинер повторил за мной:

— «Артур. Мария. Дартфорд. Корона Этельстана. Защити мою дочь». — Он прикусил губу, задумался. — И никто другой не слышал королеву?

— Не знаю, может быть, кто-то и слышал. Но она говорила по-испански. Доктора в этот момент рядом не было. Как и Марии.

Епископ глубоко вздохнул:

— Значит, в Дартфордский монастырь вас отправила Екатерина Арагонская?

— Ничего подобного, — возразила я охрипшим голосом. — Она просто предложила мне принести там обет. Вернувшись в Стаффордский замок, я начала серьезно размышлять об этом. Каждый ведь должен найти в жизни свою цель. Я провела несколько недель в молитвах и тогда поняла, что именно в этом и состоит мое предназначение.

— Вы когда-нибудь говорили своей настоятельнице о короне Этельстана?

— Разумеется, нет.

Епископ буквально забрасывал меня вопросами:

— Вы никогда не спрашивали себя, почему она хотела, чтобы именно вы принесли монашеский обет в Дартфорде?

— Я знала, что королева Элеонора Кастильская была первой, кто способствовал появлению этого монастыря. Мать Екатерины Арагонской родом из Кастилии. Для меня все было яснее ясного: Доминиканский орден появился в Испании, и королева Екатерина была испанкой. Дартфорд — единственный женский доминиканский монастырь в Англии.

— А что сказала настоятельница, узнав, что вы пришли в Дартфорд по желанию королевы?

— Я ей об этом не говорила, — ответила я.

— Но почему?

Я задумалась в поисках нужных слов.

— Передать настоятельнице наш разговор с королевой, несчастной умирающей женщиной… Это выглядело бы так, словно я хочу привлечь к себе внимание, выставить себя в определенном свете. Я хотела, чтобы меня приняли в монастырь за мои собственные достоинства.

Епископ Гардинер изумленно уставился на меня:

— А вы незаурядный человек, сестра Джоанна.

Мне нечего было сказать на это.

Усталость возвращалась, веки мои отяжелели. Я слышала его слова как сквозь туман.

— Этот момент стоит того, чтобы увековечить его для потомства: наконец-то я получил ответ на такой вопрос!

— Ответ на вопрос? — тупо переспросила я.

— Да. Я теперь знаю, что корона Этельстана действительно существует. И находится она в Дартфордском монастыре.

Я отчаянно боролась с усталостью.

— Но королева умирала, и мысли у нее, возможно, путались. Никакой короны там нет. Я даже не знаю, что она собой представляет. Я ни разу не слышала, чтобы кто-нибудь там хоть раз произнес слова «корона Этельстана». А ведь я провела в Дартфорде семь месяцев.

— Екатерина Арагонская была женщиной коварной и опасной. Полагаю, таковой она оставалась даже в час своей смерти. Корона Этельстана существует, сестра Джоанна. Ее тщательно спрятали несколько столетий тому назад. Однако ей недолго осталось находиться в тайнике.

— Почему вы так говорите? — спросила я, чувствуя, как меня охватывает ледяной ужас. — Вы собираетесь в Дартфордский монастырь?

Ответом мне был мрачный смех епископа Гардинера.

— Стал бы я это делать, когда повсюду шпионы Кромвеля, которые ни на минуту не спускают с меня глаз? Разве я настолько глуп? — Его глаза остановились на мне. — Нет, сестра Джоанна. На поиски короны Этельстана отправлюсь не я, а вы.

Опрометчиво смеяться в глаза мужчине. И уж вдвойне опасно смеяться в глаза Стефану Гардинеру, епископу Винчестерскому, который всего час назад дал ясно понять мне: в случае необходимости он не остановится и перед пыткой. Но его слова показались мне такими нелепыми, что я ничего не могла с собой поделать.

— Я нарушила обет, когда отправилась на Смитфилд. Я нахожусь в заключении здесь, в Тауэре, с мая. Я навсегда обесчестила себя. Неужели вы думаете, что я могу спокойно прийти в Дартфордский монастырь и начать там открывать ящики и заглядывать в темные углы? — сказала я и тут же ужаснулась собственной дерзости.