Нэнси Бильо - Крест и корона

Я сидела спиной вперед на королевской лодке, руки мои были закованы в кандалы. Я не видела, куда плыву, но чувствовала, как уверенно, глубоко загребают веслами все четверо гребцов. На них были зеленые с белым — цвет а дома Тюдоров — костюмы, и они точно знали пункт нашего назначения. Я не сомневалась, что это также известно и людям в других лодках, что плыли по Темзе, и даже лондонцам на берегу. Когда кто-нибудь проплывал мимо нас, я чувствовала на себе любопытные взгляды людей, слышала, как они переговариваются: «Кого это еще взяли?» Старуха, мывшая в реке посуду, долго не сводила с меня глаз, провожала взглядом, так выгибая шею и наклоняясь, что я уже подумала: вот сейчас она свалится в воду.

Все это время я сидела ровно и спокойно, выпрямив плечи и высоко подняв подбородок, как меня учили с самого раннего детства. Я не хотела показывать свой страх. И я определенно не хотела, чтобы кто-нибудь увидел человека, лежавшего на дне лодки, — его перевязанная голова покоилась у меня на коленях. Икры мои болели под тяжестью головы Джеффри Сковилла, но не могла же я уложить беднягу на мокрое днище. Его обмякшее лицо, закрытые глаза, засохшая струйка крови на правой щеке — все это вызывало у меня жесточайшие угрызения совести. Мне нужно было многое обдумать, о многом помолиться и попытаться столько всего понять, прежде чем меня доставят в то место, куда везут. А тут еще этот раненый констебль.

Когда солнце исчезло и липкие сумерки окутали реку оранжево-фиолетовым светом, Джеффри со стоном очнулся.

Кандалов на нем не было, и он, подняв руку, недоуменно пощупал свою забинтованную голову. Медленно, неуверенно сел, повернулся и встретился со мной туманным взглядом. Я боялась предстоящего разговора, хотя и понимала, что он неизбежен. А потому спросила:

— Вы знаете, где вы?

На лицо констебля вернулось осмысленное выражение.

— Похоже, это королевская лодка, — сказал он хрипловатым голосом. — Как мы сюда попали?

Я посмотрела вперед — на пару гребцов, сидевших на носу, затем оглянулась на корму. Лодка была такая длинная, что они вряд ли нас услышат.

— Меня арестовали за компанию с отцом. Кажется, и вас тоже, — вполголоса пояснила я.

Он воспринял это гораздо лучше, чем я ожидала. Во всяком случае, сохранил спокойствие и поинтересовался:

— А какие нам предъявляют обвинения?

— Не знаю, — ответила я. — Сначала солдаты выяснили, как зовут меня и моего отца, а потом куда-то надолго ушли, оставив меня под стражей. После чего нас с вами обоих запихнули в телегу и привезли к какому-то зданию. Но я так понимаю, что затем представители закона по какой-то причине передумали и отправили нас на берег реки. Мы просидели в телеге часа два, прежде чем нас посадили в эту лодку. Где сейчас мой отец, не имею ни малейшего представления. Знаю только, что на Смитфилде он был ранен. Гораздо сильнее вас. Но мне никто ничего о нем не сказал.

Я вздохнула, стараясь сохранять видимость спокойствия.

— А как именно он был ранен? — спросил Джеффри.

Я недоуменно покачала головой:

— Сама не знаю. После грохота было много дыма. А когда дым рассеялся, я, правда издали, увидела, что отец лежит на земле. Вскоре его унесли, и больше я о нем ничего не слышала.

— Похоже, произошел взрыв?

— Мой отец бросил что-то в огонь. Какой-то непонятный предмет. Видимо, для этого он и бежал к Маргарет. Затем раздался страшный грохот, и все вокруг окутал дым.

— Понятно, — кивнул Джеффри.

— Вы знаете, что это было?

— Порох, — уверенно ответил он, и я вспомнила, что мой спутник — констебль, а потому, вероятно, знаком с такими вещами. — Когда преступника приговаривают к сожжению, но король хочет продемонстрировать некоторое милосердие, он разрешает привязать мешок с порохом к шее осужденного. Как только мешок загорается, происходит взрыв. Это приближает смерть и сокращает страдания приговоренного. Но тут важно точно рассчитать количество пороха. Похоже, ваш отец взял слишком много.

Я проглотила слюну.

Джеффри посмотрел на меня более внимательно:

— Вы называли осужденную по имени. Вы знали ее?

Дальше скрывать правду не имело смысла.

— Леди Маргарет Булмер — моя кузина, — пояснила я. — Я пришла, чтобы помолиться за нее. И понятия не имела, что мой отец тоже окажется на Смитфилде.

— А вы сами, часом, не с Севера? — В голосе Джеффри прозвучала строгая нотка. — Вы не принимали участия в заговоре против короля?

— Ну что вы, конечно нет. Маргарет уехала на Север четыре года назад и вышла там замуж за сэра Джона. С тех пор я ее не видела — сами понимаете, путь туда неблизкий. Мы только письмами обменивались. Но с прошлого года я получила всего одно. Я ничего не знаю о мятеже. И, честно говоря, не понимаю, почему Маргарет ввязалась во все это.