Линдси Фэй - Прах и тень

— Если я правильно помню, — сказал Холмс, — оставив вас в ту ночь на Бернер-стрит, я пошел на север, пересек Гринфилд-стрит, Филдгейт-стрит и Грейт Гарден-стрит и наконец достиг лабиринта улиц вокруг Чиксэнд-стрит, где и повстречал преследуемую нами дичь. Потом я вернулся на Бернер-стрит, а убийца каким-то необъяснимым образом пробрался сюда через пустынную фабричную территорию. По-видимому, он шел по Олд Монтегю-стрит, которая переходит в Уэнворт-стрит, а потом сужается до Стоуни-лейн, ведущую как раз к тому месту, где мы стоим. И здесь нам повезло — необычное всегда играет на пользу исследователю — он совершил нечто абсолютно нелепое. Убив женщину, преступник извлек наружу ее внутренности на открытой площади с тремя подходами к ней. Возможно, поблизости были складские сторожа. Думаю, Уотсон, мы разыщем свидетелей произошедшего, это лишь вопрос времени. Если вы не возражаете, я расспрошу местных жителей.

К нам подошел человек средних лет в поношенном, надвинутом на глаза котелке, с седеющими бакенбардами и телосложением ломовой лошади. Он смотрел с подозрением и как-то неуверенно улыбался, словно желая утвердиться в своем превосходстве.

— Извините, джентльмены, но совершенно очевидно, что вы уходите с этой площади и возвращаетесь снова, находясь тут гораздо дольше, чем того требуют какие-либо естественные причины. Хотелось бы узнать, что вы здесь делаете.

— Сначала представьтесь сами, — ответил мой друг почему-то с легким валлийским акцентом, неприветливо взглянув на незнакомца.

Тот выжидательно скрестил на груди свои мощные руки:

— Вы вправе спросить это, хотя я и не обязан отвечать, ведь Потрошитель все еще на свободе. Меня зовут Сэмюэл Левисон, и я вхожу в Уайтчепелский комитет бдительности — группу людей, призванных обеспечить покой в этом районе города. Если вы человек здравомыслящий, объясните, чем вы занимаетесь на площади, а не то мне придется обратиться в полицию.

Холмс оживился.

— Я слышал об этой организации, — сказал он, — и именно в вашей помощи я сейчас и нуждаюсь. Вчера мне довелось посетить гораздо больше пабов, чем следовало. Ближе к утру мне сказали, что я нахожусь в какой-то четверти мили от Митр-сквер, где было убито еще одно несчастное создание. Возможно, это покажется вам нелепым, но у меня возникло непреодолимое желание увидеть это место самому. Не успел я войти на площадь, как почувствовал, что сзади кто-то крадется. Блеснуло лезвие, и этот негодяй потребовал денег, угрожая убить меня. Я не из тех, кто избегает доброй драки, поэтому вытащил нож, но был слишком пьян и замешкался. И тогда мерзавец ударил меня ножом в плечо. Кое-как дотащившись до дома, я обнаружил, что в этой стычке выронил трубку. Никогда с ней не расставался, где бы ни путешествовал, так что ходил сам не свой, пока не отправился на площадь, чтобы попытаться ее найти. Черенок из полированного дерева, на нем я вырезал рисунки — птичек и тому подобное.

— Эй, парни! — обратился мистер Левисон к своим компаньонам. — Ничего не видели на земле такого, что могло бы принадлежать этому джентльмену? Очень сожалею, сэр, но, по всей вероятности, вашу вещь уже успели сдать в ломбард.

— Весьма прискорбно. Впрочем, у меня было мало надежды. Есть куда более важное обстоятельство, чем моя трубка. Труп лежал перед этим домом?

— Да. Напротив Черч-пэссидж.

— Соседи что-нибудь слышали?

— К сожалению, в этих домах никто не живет.

— Вот незадача. Как видно, это достаточно пустынное место.

— Склад Кирли и Тонджа вон там охраняется по ночам, а здесь живет констебль, но никто ничего не слышал.

— Полиция на другой стороне площади? — Мой друг слегка присвистнул от удивления. — Знал бы, поостерегся б терять трубку в таком месте.

— Откуда вам знать, если вы, конечно, не этот чудила Шерлок Холмс.

Мужчины от души посмеялись незамысловатой шутке. Мой друг с готовностью улыбнулся в ответ:

— Этот сыскарь-одиночка? Только не говорите, что знаете его.

Слова Холмса вызвали новый взрыв смеха.

— Знаем его! — хихикнул Левисон. — Сильно сказано! Думаю, мистеру Ласку, нашему президенту, случалось видеть этого парня, но всякий осторожный человек предпочтет его избегать.

Буквально сгорая от любопытства, но видя, что Холмс побледнел и тяжело опирается на палку, я решился спросить:

— Не вернуться ли нам домой?

— И вправду, проводите-ка вашего друга, — добродушно заметил мистер Левисон. — Весьма сожалею по поводу вашей трубки, сэр, но вид у вас слишком усталый, чтобы разгуливать по городу.