Линдси Фэй - Прах и тень

На грубом деревянном прозекторском столе лежал труп женщины ростом немногим более пяти футов. На лице ее с мелкими чертами и высокими скулами были видны неизгладимые следы забот и тяжкого труда. Шея действительно перерезана почти полностью, а живот буквально разорван зверскими, беспорядочно нанесенными ранами.

Я хотел спросить, не заметил ли чего-нибудь Холмс своим наметанным глазом, но он вдруг бросился к трупу, раздраженно восклицая:

— Мы приехали слишком поздно, Уотсон! Все улики смыты безвозвратно. Самым тупым образом!

— Вы ведь знаете, это обычная практика, — кивнул я. — Некоторые даже утверждают, что иначе раны не разглядишь как следует.

Холмс недовольно фыркнул:

— Знаете, Уотсон, сколько часов я потерял, восстанавливая улики, утраченные из-за нерадивости полиции и ее истерического пристрастия к гигиене? Если бы Скотланд-Ярд оплачивал мне это время, я мог бы отойти от дел уже сегодня. А так мне приходится довольствоваться жалкими остатками улик. Видите ли вы что-нибудь, не замеченное доктором Ллуэллином, не слишком-то сведущим в криминалистике?

— Пока нет.

Его глаза сердито вспыхнули.

— Приступайте же к делу, мой дорогой друг. Экспертиза — превосходная вещь, пусть она порой и бывает неприятна.

Я осмотрел убитую. Конец ее был весьма печален. Женщине еще повезло, если убийца счел нужным первым делом перерезать ей горло, а уже потом выплеснул ярость на бездыханное тело.

— Ее шея отсечена едва ли не до позвоночника, две артерии разорваны, нанесено семь бессмысленных разрезов брюшной полости. По-видимому, она не стала жертвой надругательства иного рода: я не вижу признаков недавнего полового контакта, разрезы имеют ровные края. Какие выводы следуют из этого, Холмс?

Детектив в раздумье склонился над трупом несчастной.

— Обратите внимание на цвет кожи около челюсти: убийца лишил женщину сознания и перерезал горло, когда она лежала на земле. На ее руках нет синяков — она не пыталась отразить нападение. Это объясняет также отсутствие крови на верхней части туловища, о чем упоминал доктор Ллуэллин. Чистота резаных ран, столь проницательно отмеченная вами, свидетельствует о том, что она была мертва, находилась под воздействием наркотиков или по какой-то иной причине была неспособна сопротивляться, когда эти раны были нанесены. В противном случае они были бы зазубренными или рваными. Я полагаю, все разрезы были произведены одним и тем же орудием, а именно шести— или восьмидюймовым ножом, возможно, с обоюдоострым лезвием. Он убил, а после расчленил ее в темноте и лишь потом убежал. Собственной безопасностью он явно пренебрегал, если брать в расчет дополнительное время, которое ему потребовалось.

— Но зачем? Что произошло между Полли Николс и убийцей? Почему он обезумел от ярости?

— Действительно почему? Давайте посетим Бакс-роу. Если нам сказочно повезет, мы, возможно, найдем что-нибудь не растоптанное и не выброшенное в мусор полицией.

Когда мы прибыли на место преступления, суетливая какофония Уайтчепел-роуд сменилась бешеным грохотом Северной железной дороги. Убогие двухэтажные домики, наскоро построенные и неухоженные, тянулись по одну сторону Бакс-роу, а по другую стояли, как часовые, склады с аскетически невыразительными фасадами.

Холмс соскочил с двухколесного экипажа и подошел к кучке репортеров и полицейских, а я заплатил кучеру, уговорив его дождаться нашего возвращения.

— Конечно, мистер Холмс, — ответил юный констебль, слегка касаясь своей закругленной шляпы. Вопроса я не слышал. — Нам было приказано выскрести всю территорию, и мы не нашли ничего необычного. Но если нужно, мы дадим вам десять минут.

Каждое сухожилие худощавой фигуры Холмса было наполнено нервной энергией, как всегда случалось с ним на месте преступления. Пыл детектива при расследовании резко контрастировал с той апатией, что охватывала Холмса при отсутствии достойного его дела. Ни один участок двора и близлежащих дорог не избег его строгого испытующего взгляда. Минут через двадцать он нетерпеливо постучал палкой по ограде конюшни и подошел ко мне.

— Узнали что-то новое?

Холмс сжал тонкие губы и покачал головой:

— Судя по крови на земле, убитую не переносили сюда извне, что немаловажно. Ссора завершилась здесь. Могу также сообщить, что аптекарь по соседству недавно стал жертвой ограбления, пара бездельников что-то не поделили и устроили драку на этом клочке земли. Констебль, что стоит слева от вас, — холостяк и имеет терьера. Таким образом, мой друг Уотсон, мы заканчиваем ровно на том же месте, с которого начали.