Илья Стогов - Проект Лузер

— Это не твоя? Я думал твоя. Выкини ты ее тогда. Чего она тут стоит?

Стогов покосился на коробку. Действительно, с чего бы это на скамейке стоять такой большой и вроде бы бесхозной коробке? Когда утром он садился на скамейку, стояла тут эта коробка или нет? Он пытался вспомнить, но не мог.

Стогов поднялся со скамейки и посмотрел на Осипова. Тот был помят, небрит и выглядел жалко. А стоявшая рядом с ним коробка была большой, почти новой и не понятно, откуда взялась. Стогов аккуратно двумя пальцами приоткрыл крышку. После этого другой рукой наклонил коробку к себе.

Внутри, неудобно завалившись на бок, лежала отрезанная человеческая голова.

Майор и сопровождавшая его фифочка в офицерской форме подъехали на место к полудню. Звук их шагов далеко разносился по пустым залам Кунсткамеры. Цок-цок-цок, — печатала шаг женщина-офицер, кланг-кланг-кланг — вышагивал майор. Обувь у обоих была начищена до блеска. Прямая осанка, ни единой погрешности в одежде, подбородки решительно вперед. Встречавшиеся им по пути милиционеры смущенно опускали глаза и делали шаг в сторону.

Осипов ждал их во взломанном накануне зале. Спиной он облокачивался на чучело носорога с отломанным рогом. Безголовый труп увезли еще вчера, но в остальном тут постарались ничего не трогать. Обстановка производила впечатление полного хаоса. Мысли в голове Осипова тоже. Думал он о том, что по пути нужно было купить жевательной резинки, а он, дурак, не купил.

Стогова капитан попросил быть рядом и подстраховать, если что. Хотя про себя отлично понимал: какая тут к едрене-фене подстраховка? Майор его просто уничтожит. И будет, в общем-то, прав.

Майор зашел в зал, и сразу стало как-то меньше воздуха. Он не торопясь осмотрел разбросанные по полу предметы. Потом нашел на полу опрокинутый стул, поставил его в самом центре помещения и сел. Молчаливая офицерша пристроилась у него за правым плечом.

— Доложите о ходе расследования.

Осипов попытался сообразить, с чего бы лучше начать. С первого раза сообразить не удалось и он просто громко сглотнул.

— Короче… Вчера ночью… приблизительно в три часа… через вот это окно…

— Где рапорт?

Осипов сглотнул еще раз.

— Я не успел составить. Но буквально через двадцать минут…

— Протокол осмотра места происшествия?

— Тоже не готов. Но через минут… двадцать… вернее сорок.

— Результаты экспертизы?

— Какой экспертизы?

— Вы заказывали результаты экспертизы?

— Нет. А нужно было?

— Хорошо. Свидетели опрошены?

— А тут нет свидетелей.

— Ни одного? Жителей окрестных домов опросили?

— Это же Кунсткамера. Тут нет окрестных домов.

Майор повернул голову к женщине-офицеру. Вслух произносить фразу «Ну, что я вам говорил?», ему не понадобилось. Все, в общем-то, и так было очевидно.

— Какие вообще мероприятия проведены?

Осипов радостно заулыбался:

— Сегодня утром мною… и вот, сотрудником нашего отдела Стоговым… была обнаружена отрезанная человеческая голова. В садике.

— И что?

— Как раз перед тем, как вы приехали, мы собирались съездить в морг приставить ее к телу.

— Зачем?

— Ну, как? Есть отдельно голова, и есть тело. Мы хотели посмотреть, являются ли они частью одного, так сказать организма.

Все это время Стогов просто стоял у окна и глядел наружу. Дождь, ударяясь о стекло, выстукивал странный ритм. Некоторое время Стогов прислушивался, но опознать мелодию так и не смог. Курить хотелось просто ужасно.

Майор переговорил со своей строгой спутницей. Диалог вышел долгим. Потом та, наконец, кивнула:

— Полностью согласна. Где я могу сесть, заполнить бумаги?

Майор посмотрел, как она выходит из комнаты, плюхнулся обратно на стул и улыбнулся улыбкой абсолютно счастливого человека.

— Все, умник. Считай, что ты уволен.

Капитан встрепенулся:

— Я?

— При чем тут ты? Ты иди, заполняй бумаги. Я о гуманитарии.

Стогов не торопясь, к нему повернулся. У него был ужасно усталый вид. Хотя может быть дело просто в освещении: через давно немытые стекла внутрь помещения попадало слишком мало света.

— Уволен? Тогда я схожу на улицу. Выкурю на прощание сигарету.

К двери он шагал аккуратно, стараясь не наступать на разбросанные по полу экспонаты. Сделать это было не просто: бумаги ровным слоем покрывали весь пол. Выброшенные из стеллажей допотопные ведомости, бланки хранения, обрывки рукописей, личные бумаги умершего хранителя, какие-то письма и старые фото. Выходя из зала, Стогов подумал, что возможно где-то среди этих фотографий может быть и карточка с его лицом многолетней давности. Может быть, на этой карточке он даже улыбается. Но пытаться разглядеть ее под ногами он не стал. Просто вышел из зала и аккуратно закрыл за собой дверь.