Жан-Франсуа Паро - Версальский утопленник

Внезапно Николя поразила одна деталь. Если Ренар принял обличье Ламора, значит, в то время лакей еще был жив, и кто-то пытался скомпрометировать его или же сделать алиби для подлинного шантажиста. Но Ламор больше не появлялся, ни он сам, ни его двойник. Инспектор, если, конечно, он стоит в центре интриги, вряд ли посмеет снова побеспокоить Мадам Аделаиду, тем более что при дворе он частый гость и вполне мог встречаться с теткой короля, которая хотя и появлялась в Версале редко, но все же не настолько, чтобы ни разу не столкнуться с инспектором. Видимо, Ренар извлекал дополнительные выгоды из своего ремесла, торгуя гнусными книжонками, которые по долгу службы он конфисковывал у книгопродавцев. А его роль посредника между авторами памфлетов и подпольными типографами сводилась к торгу, и он, скорее всего, получал отступные и от одних, и от других. Интересно, знали ли те, кто передавал ему солидные суммы, как он увеличивает собственное вознаграждение? Благодаря своей должности он получал в руки подрывные издания, а потом занимался торгом и шантажом. Успех предприятия держался на испуге, отчаянии, боязни скандала и ловком манипулировании интересами государства. Инспектор получал дивиденды и улаживал дела к всеобщему удовольствию. В этой грязной истории еще оставалось немало темных мест, но разум, логика и интуиция сыщика помогут пролить на них свет.

Прибыв в Управление полиции, Николя доложил обо всем Ленуару. Начальника взволновал новый поворот событий, но еще большее впечатление на него произвел рассказ о загадочном трупе, выловленном из Большого канала. Впрочем, перед прибытием Николя его встревожила еще одна новость, только что доставленная из Версаля. Мальчик-сирота, взятый королевой на воспитание, стал жертвой несчастного случая; последствия могли оказаться гораздо более плачевными. Ребенок боялся огнестрельного оружия, и чтобы побороть его страх, ему подарили запальное ружье; но мальчишка-прислужник, обязанный заряжать это ружье, оказался таким неловким, что нечаянно допустил возгорание пороха в рожке; порох взорвался и опалил ребенку лицо. Случилось это в комнате, соседней с той, где сидела королева. Подобная неосторожность могла иметь роковые последствия, так как в ее положении королеве нельзя волноваться.

В глубине души Николя сожалел, что Ленуару, управляющему огромным городом, отвечающему за его безопасность, снабжение продовольствием и вдобавок — так как королевство вновь пребывало в состоянии войны — вынужденному следить за подозрительными иностранцами, приходится забивать голову подобными пустяками. Почему начальник полиции должен растрачивать свой ум и свои способности на столь ничтожные происшествия — только потому, что они касаются королевской семьи?

Возвращаясь к интересующему их делу, Ленуар попросил своего следователя по особым поручениям как можно скорее ответить на вопрос: предъявлять ли обвинения инспектору Ренару или оставить все как есть? Полицейским приходилось постоянно отбиваться от суровых критиков, ибо обстоятельства частенько вынуждали их нарушать законы, на страже которых им предписывалось стоять; на протяжении своего существования полиция успела основательно замарать собственную репутацию. Поэтому, если Ренар виновен, от него следовало немедленно избавиться, чтобы он не порочил честь полицейских, которых Берье, Сартин и Ленуар старались набирать из людей бескорыстных и преданных.

— Николя, — продолжил генерал-лейтенант, — боюсь, за всем этим кроется какая-то запутанная интрига. Прежде чем сделать шаг, хорошенько подумайте. Помните, что дерзость Ренара проистекает из его уверенности в своей безнаказанности, возникшей, скорее всего, по причине наличия у него высокопоставленного покровителя. Однако утрата чувства самосохранения зачастую приводит нас на край пропасти.

На этой сивиллиной фразе Ленуар закончил разговор. Так как Резвушку поставили в конюшню, Николя, в надежде, что Бурдо уже ждет его, добрался до Шатле в двухколесном портшезе. Во дворе, прямо перед портиком, он увидел придворную карету. Мальчишка-посыльный плутовато подмигнул комиссару, а папаша Мари с заговорщическим видом встретил его на верхней ступеньке лестницы. Что могло случиться в старинном тюремном замке, что вызвало такое волнение?

Войдя в дежурную часть, он увидел ухмыляющуюся физиономию Бурдо. Внезапно две нежные руки прикрыли ему глаза, окутав его облаком жасминного аромата. Некто невидимый нежно прижался к нему.