Жан-Франсуа Паро - Версальский утопленник

На пороге в сопровождении сияющего Триборта появился адмирал д’Арране.

— Я совершенно разбит: чтобы добраться до Версаля, я, как какой-нибудь мальчишка-лейтенант, мчался верхом от подставы до подставы! И, черт побери, не поручусь, что я ни разу не задремал в седле! Но мне повезло: лошади прекрасно знали дорогу! Я прибыл едва живой, но тотчас воскрес, ибо сей господин привел нам Эме. А чтобы рассеять всяческие недоразумения, знайте, Николя, что спаситель наш — не Винченцо Бальбо, о дурных делах которого мне успели поведать, а его брат-близнец Томмазо Бальбо.

Стремительно забросив шпагу в ножны, Николя устремился к незнакомцу и сжал его в объятиях.

Затем, отступив, он с изумлением уставился на абсолютного двойника певчего, встреченного им у Барбекано. Братья отличались только выражением глаз: Винченцо глядел на мир горделиво, Томмазо — кротко и доброжелательно. Впрочем, и сам он выглядел робким и застенчивым, особенно по сравнению со своим взрывным братом. Высокого роста, он отличался полнотой, которую Винченцо начал приобретать лишь несколько месяцев назад.

Взглянув на часы, адмирал пригласил всех пройти в гостиную.

— Время торопит. Сейчас быстро расскажем, как все произошло, и едем в Версаль… Господин де Сартин ждет подробного отчета…

— Сударь, я не хотел бы прерывать вас, однако в деле, которое я расследую, насчитывается три убийства и одна попытка похищения. Я знаю виновного, так что пора действовать.

— Увы, сударь, — подал голос Томмазо Бальбо, — мой брат мертв.

— Полагаю, сударь, надо начать рассказ с похищения мадемуазель д’Арране.

— Я собиралась вернуться домой, — бесцветным голосом начала Эме, — как вдруг меня кто-то схватил и потащил через кустарник к лесной тропинке. Мне заткнули рот, связали и, перекинув через седло, повезли; по дороге я потеряла сознание. Очнулась я в темном погребе, наполненном едким дымом. Когда я начала задыхаться, появился этот господин, развязал меня и вывел наружу. Мы долго блуждали по лесу, но наконец группа людей, посланная Бурдо, вышла на нас возле крошечной деревеньки…

— Роканкур, — уточнил Бурдо; никто не заметил, когда он вошел в комнату. — Мы уже отчаялись и собирались возвращаться назад, но тут на помощь пришел счастливый случай. Потом я приказал нашим людям отыскать дом, где держали мадемуазель.

— Мы вам очень благодарны, сударь! — произнес Николя, обращаясь к Томмазо Бальбо. — Но у нас, разумеется, есть к вам вопросы. Итак…

— Итак, Николя, — пророкотал глухой голос адмирала, — экипажи готовы, а терпение, как известно, не принадлежит к числу добродетелей нашего министра.

Все встали и отправились рассаживаться по каретам: адмирал, Эме и Томмазо сели в одну, Семакгюс, Бурдо и Николя — в другую. Прежде чем закрыть дверцу, Николя отыскал взглядом Рабуина, обладавшего способностью возникать именно тогда, когда в нем особенно нуждались. Под заинтригованными взорами Семакгюса и инспектора Николя довольно долго давал осведомителю какие-то указания, и тот — в знак согласия — молчаливо кивал головой. Наконец кучеры щелкнули кнутами, и кортеж двинулся во дворец. К удивлению обоих друзей, Николя всю дорогу молчал. Семакгюс даже шепнул на ухо Бурдо, что их друг, видимо, еще не пришел в себя от радости. Когда они все вместе вошли в кабинет министра, хозяин его суетился вокруг сундучка из ценных пород дерева, где в нескольких обитых бархатом отделениях лежали обернутые в шелковую бумагу парики. Преклонив колена перед этими сокровищами, Сартин один за другим разворачивал парики, сделанные из льна, конского волоса и натуральных волос, сопровождая появление каждого парикмахерского шедевра радостным возгласом. Увидев явившееся к нему сообщество, он с видимым сожалением оторвался от своего занятия. Приказав слуге принести для посетителей кресла, он с видом судьи сел за рабочий стол.

— Вот видите, Николя, вместо того чтобы тащить мне трупы, как это делают некоторые… адмирал д’Арране, явив недюжинный вкус, отправил мне сундук с поистине бесценными париками, найденный нашими благородными корсарами на одном из судов Его Величества короля Англии. И да будет ему за это моя великая благодарность! Итак, господа, где ключ королевы?

— У нас его нет. Но мы уверены, что этот господин прольет свет на интересующий нас вопрос.

И Николя указал на Томмазо Бальбо.

— Сколь ни велика наша признательность за спасение мадемуазель д’Арране, полагаю, сударь, вы понимаете, что мы с нетерпением ждем вашего рассказа.