К. Харрис - Когда рыдают девы

– Полагаю, вы также слышали о предании, что здесь мог находиться Камелот короля Артура?

Магистрат фыркнул.

– Вне всяких сомнений, нелепое предположение. Хотя да, я понимаю, сэра Стэнли Уинтропа заинтриговала подобная вероятность после того, как в прошлом году он приобрел это имение и наткнулся на исследования мисс Теннисон по истории данной местности.

– Думаете, ее убийство может каким-то образом быть связано с легендами о прошлом острова?

Сэр Генри длинно, взволнованно выдохнул.

– Хотелось бы мне знать. Я даже не уверен, как долго тело мисс Теннисон пролежало здесь, прежде чем было обнаружено. Ее брат, Хильдеярд Теннисон, уже почти две недели отсутствует в городе. Я послал констебля опросить слуг убитой, но боюсь, они немногое смогут нам рассказать. В конце концов, вчера было воскресенье.

– Проклятье, – негромко ругнулся виконт. – А что обо всем этом говорит владелец поместья?

– Он утверждает, что в последний раз видел мисс Теннисон в субботу после обеда, когда та уезжала с раскопок домой.

Что-то в тоне магистрата привлекло внимание Девлина.

– Но вы ему не верите?

– Я не знаю, чему верить. Сэр Уинтроп твердит, что не представляет себе, чем мисс Теннисон могла заниматься здесь вчера. По воскресеньям на раскопках не ведутся никакие работы.

– Может быть, она приехала осмотреть что-то лично, – предположил Себастьян.

– Да, считаю это вероятным, – нахмурился Лавджой. – Вполне могла спугнуть какого-нибудь злоумышленника, и тот в панике убил ее.

– А потом украл ее экипаж и в придачу похитил кучера?

Сэр Генри поморщился.

– То-то и оно.

Виконт поправил свою фетровую шляпу.

– Брат мисс Теннисон по-прежнему в отъезде?

Лавджой кивнул.

– Мы послали сообщение в его имение, но сомневаюсь, что он успеет вернуться в Лондон раньше, чем стемнеет.

– Тогда, думаю, я начну с сэра Уинтропа, – обронил Девлин и повернул к своему экипажу.

Магистрат пристроился рядом.

– Означает ли это, что вы готовы помочь Боу-стрит с расследованием?

– А вы всерьез полагали, что я откажусь?

Сэр Генри выдал одну из своих нечастых полуулыбок, уткнул подбородок в галстук и покачал головой.

– А-а, вот и вы, Джарвис! – поднявшимся до капризного визга голосом воскликнул побагровевший принц-регент, сжимая в кулаке лист дешевой, испачканной чернилами бумаги. – Взгляните-ка на это! – Пухлая, унизанная перстнями рука ударила по оскорбительной листовке. – Только полюбуйтесь!

Его королевское высочество Георг, принц-регент Великобритании и Ирландии, возлежал у камина в своей гардеробной, свесив толстые ноги с края позолоченной тахты, сделанной в виде крокодила и обитой алым бархатом. Несмотря на жаркий день, в камине ярко пылал огонь, так как принц панически боялся простуды.

Поскольку неприятность настигла Георга в самый разгар утреннего туалета, он был облачен только в идеально подогнанные по фигуре желтые панталоны и рубашку с экстравагантным каскадом кружевных рюшей. Этот стиль одежды принадлежал, скорее, прошлому веку, но регент по-прежнему время от времени обращался к нему, вероятно, потому, что замысловатый фасон напоминал Георгу о золотой поре юности, когда принц был красив, беззаботен и любим своим народом. Теперь же стареющему моднику для сокрытия возрастающей полноты требовался корсет, люди, некогда приветствовавшие своего повелителя, открыто освистывали его на улицах, а подпольные радикалы публиковали крамольные листовки, в которых оплакивали ушедшие времена Камелота и призывали короля Артура вернуться из туманного Авалона и спасти Англию от невежественного правления Ганноверской династии.

Прочтение данного пасквиля так сильно расстроило регента, что его камердинер послал за придворным доктором. Врач, едва взглянув на преступное словоблудие, в свою очередь потребовал призвать к принцу его могущественного и мудрого кузена, лорда Чарльза Джарвиса.

– Успокойтесь, ваше высочество, – посоветовал Джарвис, перехватывая взгляд стоявшего неподалеку королевского лекаря. Доктор сдержанно кивнул и отвернулся.

– Но вы видели это?! – возопил принц. – Они хотят вернуть Артура и избавиться от меня!

Барон осторожно высвободил листовку из пальцев царственного родственника.

– Видел, ваше высочество. – Он подозревал, что регента сильнее всего раздосадовала сопровождавшая пасквиль карикатура, изображавшая Георга безобразно толстым, пьяным, расфуфыренным шутом с ослиными ушами. А вот Джарвиса больше беспокоили последствия призыва к избавительному возвращению короля Артура. – Кто бы ни был виновен в этом безобразии, с ними разберутся.