Антон Кротков - Загадка о морском пейзаже

Впрочем, вскоре Эристов наткнулся на следы, свидетельствующие о том, что совсем недавно здесь все-таки жили люди. В длинном дощатом бараке он нашел жилую комнату с импровизированными лежанками, сооруженными из еловых лап и прочего подручного материала, самодельным столом и стульями. Имелась здесь кухня, которая одновременно служила временным обитателям городка и столовой. На улице возле барака была выкопана яма для отбросов, к которой тянулись многочисленные цепочки звериных следов.

Возле депо на веером расходящихся путях стояли несколько стареньких вагонов, среди которых были даже пассажирские, правда, весьма древнего вида: клепаные тележки, облезлые бока, выбитые стекла. Еще три вагона лежали опрокинутые набок. У них отсутствовали колесные тележки. И снова у Эристова возникло ощущение заброшенного кладбища. В полной тишине из одного разбитого окна в другое перелетали бабочки. Недалеко от себя мужчина заметил выскочившего из леса зайца. Похоже, лесная живность была привычна к следам погибшей цивилизации. В кабине маленького, поседевшего от старости паровоза свили гнезда птицы, а на нагретом солнцем остром, как у крейсера, носу снегоочистителя грелась крохотная ящерка.

Еще больше интересного жандарма ожидало около и в самих мастерских. Именно здесь террористы меняли тележки с узкоколейных на ширококолейные. Возле мастерских штабелями лежали рельсы. Позднее Эристов выяснит, что достать их было несложно. Вдоль всей магистрали основного пути на случай срочного устранения неисправности через каждую версту лежали на специальных стеллажах запасные рельсы и пахучие шпалы, пропитанные от гниения креозотом. Их можно было украсть или купить у небольшого железнодорожного начальства. Все равно периодически все это имущество списывалось и заменялось на новое.

Во внутреннем дворе мастерских на рельсах стояли два вагона, оборудованных «ширококолейными» колесными тележками. Почему-то террористы их не использовали. Возможно, приготовили про запас, на всякий случай.

Проходя через мастерские, Эристов вдруг увидел висящий на стене фотографический портрет Великого князя Владимира Александровича. Он был вырезан из какого-то журнала. Портрет весь был покрыт пулевыми отверстиями. Террористы тренировались в меткой стрельбе, используя изображение князя в качестве мишени!

Теперь жандарм знал точно, что враги государства ни за что не откажутся от намерения убить Великого князя. Вот и его лучший агент «Трой», работающий в самом логове заговорщиков, сообщал, что на совещании руководства партии принято решение временно отказаться от новых покушений на царя и полностью сосредоточиться на его брате. Сделано это было из тактических соображений, ибо охрана государя в последнее время настолько улучшилась, что подобраться к нему стало практически невозможно. А Великого князя, по мнению революционеров, достать было легче. Все члены семьи Романовых были давно приговорены социалистами-радикалами к смерти. И то, что они применили новый, необычный способ для покушения на избранную жертву, лишь подтверждало серьезность их намерений.

В связи с этим следовало немедленно обеспечить безопасность Его императорского высочества. Все силы Охранного отделения должны были теперь быть задействованы для этого. Как командир элитного подразделения охранки — особого «летучего отряда» Эристов, решил немедленно вызвать своих лучших агентов в Крым, куда теперь направлялся Великий князь.

Со стороны Финского залива наползали огромные серо-свинцовые тучи. Они закрыли уже половину неба. Временами начинал моросить мелкий дождь. Но одинокий прохожий с удовольствием вдыхал полной грудью промозглый питерский воздух. Он специально не стал брать пролетку, так как хотел прогуляться по великолепным набережным и бульварам города, который обожал с тех самых пор, как приехал сюда еще совсем мальчишкой поступать в военное училище. Потом служил в этом городе в лейб-гусарах. Да… с тех пор его жизнь изменилась кардинально. Фактически двенадцать лет назад он стал новым человеком, с другим именем и судьбой… Прежний гусарский поручик Серж Карпович официально был «расстрелян» по приговору военного суда. И в тот же день под серым питерским небом возник новоиспеченный жандармский офицер со странным для России именем Анри Вильмонт… Иногда ему самому казалось нереальной собственная история, достойная пера автора «Графа Монте-Кристо».