Нэнси Бильо - Чаша и крест

Собрав последние силы, мать Нелли отчаянно закричала:

— На помощь! На помощь, она убегает!

У меня было всего несколько секунд.

Я перерезала последнюю веревку, левым плечом изо всех сил ударила в заднюю дверь фургона, она распахнулась…

В нескольких футах от меня с раскрытым от изумления ртом стоял какой-то человек. Он тяжело дышал: наверное, прибежал на крик. Я не сразу узнала его, но через несколько секунд вспомнила, где его видела: да это же тот самый рыжеволосый шпион, который разговаривал с Жаккардом как раз накануне нашего отплытия из Англии.

Рыжеволосый бросился на меня. Я ловко увернулась и сама нанесла ему удар.

«Поворот, наклон, выпад» — вот и пригодились уроки Жаккарда.

Противник вовремя отскочил, и мой нож ударил в пустоту. Но рыжий был явно напуган, даже потрясен, поскольку и не подозревал, что женщина способна так драться. Не знал, чему меня научил в свое время сам господин Ролин, один из лучших бойцов Европы. Я не выдержала и рассмеялась.

«Поворот, наклон, выпад. Раз, два, три».

Он снова отскочил, но в глазах его сверкнула какая-то искорка. Да этот тип что-то замышляет, наверняка задумал перехитрить и в конце концов одолеть меня.

Мы продолжали кружить друг против друга на каком-то пустыре. Впрочем, место оказалось не таким уж пустынным, поскольку вскоре послышался крик:

— Что там происходит?

Раздался топот бегущих ног. К нам приближались по меньшей мере двое.

Рыжий, как заяц, порскнул в сторону и скрылся как раз в ту минуту, когда ко мне подбежали двое мужчин. Я успела отбросить нож за кучу какого-то мусора. Как бы я стала объяснять им, откуда у меня в руке взялось окровавленное холодное оружие?

— Что случилось? Вы ранены? — спросил первый незнакомец.

Они оглядели меня с ног до головы. Представляю, каким чучелом я им показалась после того, как три дня провалялась связанная в фургоне.

— Где мы? В Рочестере? — спросила я.

Они переглянулись.

— Конечно, где же еще? — ответил второй мужчина. — Хотите, мы позовем констебля? Или мирового судью?

— А вы знакомы с местным констеблем?

Пожалуй, и впрямь было бы разумно обратиться за помощью к властям. Сеньор Хантарас и рыжий, чьего имени я не знала, скорей всего, постараются убить меня, особенно если вдруг окажется, что мать Нелли погибла от раны. Но какое объяснение я дам этим незнакомцам?

— В этой части Кента я знаю всех констеблей, — похвастался первый.

— А Джеффри Сковилла из Дартфорда, случайно, не знаете? Я бы хотела послать за ним. Это возможно?

Мужчины снова переглянулись, но на этот раз как-то печально.

— Мы оба хорошо знаем Джеффри, — ответил второй. — Он когда-то был констеблем здесь у нас, в Рочестере. Однако сейчас его лучше не трогать. Две недели назад у него умерла при родах жена. И ребенок родился мертвый.

Действие настойки совсем ослабло, и меня охватило чувство подлинного горя.

— Госпожа, я вижу, вы очень расстроены, — произнес первый незнакомец. — Скажите, чем мы можем помочь вам?

— Анна Клевская сейчас в городе? — спросила я, судорожно сглотнув слюну.

Оба, как по команде, кивнули:

— Да, она остановилась во дворце епископа.

Я расспросила, как добраться до дворца епископа, и через несколько минут уже шагала туда. На улице было страшно холодно, а у меня не было даже плаща. Но с другой стороны, нет худа без добра: от холода в голове у меня окончательно прояснилось. Дорога была нескользкая, можно было даже пуститься бегом. Подобрав юбки, я так и сделала; минуя улицу за улицей, я быстро приближалась к большому зданию, силуэт которого виднелся на фоне зимнего неба. Я не сомневалась, что именно туда мне и нужно.

Подбежав совсем близко, я снова перешла на шаг. Улицу заполняли толпы народу; каждому хотелось хоть одним глазком посмотреть на новую королеву Англии.

Вдруг послышался приглушенный рев, довольно странный; я прислушалась, и колени мои задрожали. Как раз в этот момент меня обогнал молодой человек, который вел на веревке собаку.

— Куда вы ведете собаку? — крикнула я ему в спину.

— Медведя травить, — бросил он, взглянув на меня через плечо.

Я поспешила за ним. Рядом с епископским дворцом был выстроен дощатый забор, окружавший специально вырытую в земле яму.

— Ты только погляди! — крикнула какая-то старуха. — Оказывается, новая королева тоже любит смотреть, как травят медведей.

Я прищурилась. А ведь старуха права: окна третьего этажа в епископском дворце были распахнуты, и у одного из них стояла и смотрела вниз женщина в треугольной шляпе. Я узнала Анну Клевскую, а рядом с ней — Матушку Лове.