Нэнси Бильо - Чаша и крест

Наша барка достигла причала, и Жаккард нанял двух мальчишек отнести сундук на площадку для багажа. Ждать еще нужно было не меньше часа, но он старался держаться подальше от группы зданий, стоящих возле главного причала. В город мы тоже, разумеется, не пошли, об этом не могло быть и речи. Вместо этого Жаккард подвел меня к каким-то деревьям недалеко от дороги, усадил на упавший ствол одного из них и объяснил:

— Мне нужно показать наши бумаги капитану, а понять, что он за человек, проще, если мы с ним будем беседовать с глазу на глаз. И вообще, чем меньше вас кто-то видит, тем лучше.

Я не стала с ним спорить. Тем более что мне и самой хотелось побыть одной, собраться с духом перед опасным путешествием по морю. Хотя оно и не будет длинным (Жаккард сказал, что всего через два дня мы окажемся в Антверпене), я еще ни разу не покидала Англию. И даже представить себе не могла, что такое рано или поздно случится.

Когда Ролин вернулся, мрачные предчувствия мои только усилились. По лицу голландца было видно, что капитан ему не слишком понравился.

— Да, человек он, конечно, отважный и решительный, но пройдоха, каких мало, — сказал Жаккард. — Боюсь, он не из тех, на кого можно положиться. Я предложил ему кругленькую сумму, чтобы он взял нас на борт, да еще изрядно доплатил за то, чтобы он как можно скорее вышел в море. И капитан пообещал все сделать в лучшем виде. Но если к нему вдруг обратится кто-нибудь другой и предложит больше, можно не сомневаться: он тут же забудет, что я вообще есть на свете. Словом, тот еще жук.

Жаккард некоторое время молчал, а потом вдруг изумленно воскликнул:

— Эт-то что еще такое?

По заболоченному лугу прямо к нам направлялся какой-то рыжеволосый молодой человек. Подойдя ближе, он сорвал с головы шляпу и по-французски спросил, как добраться до постоялого двора под названием «Черный лебедь».

Похоже, это был какой-то пароль. Жаккард сразу вскочил на ноги. Они отошли подальше и принялись о чем-то горячо толковать. В общей сложности эти двое проговорили минут десять, а я за ними все это время наблюдала.

Потом рыжеволосый откланялся и заспешил обратно, откуда явился. Жаккард подошел ко мне, и я впервые увидела, что у него на лбу от волнения выступил пот.

— Надо как можно скорей доставить вас на борт корабля, — сказал он.

— Что случилось?

— То, чего я боялся больше всего, — сдержанно ответил он. — На прошлой неделе в Хартфордшире на ферме Маркуса Соммервиля появился шпион. Весть об этом дошла до Лондона только сегодня, и этот человек прискакал, чтобы предупредить меня.

— Епископ Гардинер? — насмерть перепуганная, спросила я.

Он кивнул.

— Но ведь шпион наверняка сообщит, что меня там нет. И епископ узнает, что его обвели вокруг пальца.

— Не сообщит.

Я ждала объяснений, но Жаккард молча подал мне руку и повел к главной пристани; рука его была твердая, как сталь.

Когда мы подошли к воде, я не выдержала.

— Человека Гардинера убили? — едва слышно прошептала я.

— Немедленно возьмите себя в руки, — не глядя на меня, сказал Жаккард. — Конечно убили. А вы как думали? Но из-за этого возникнут новые трудности. Его исчезновение будет замечено, проведут расследование. Не пройдет и месяца, как в Хартфордшир пошлют нового человека, а то и не одного. И еще я боюсь, что люди Гардинера проследили за нами и знают, что мы здесь.

Яркое отражение солнца в воде слепило глаза, и я приставила ко лбу ладонь. Но она так дрожала, что Жаккард схватил ее и демонстративно поцеловал.

— Это всегда было mission apres mort, [17] Здесь: миссия на грани смерти (фр.). и вы знаете это, — прошептал он, наклонившись к моему уху и сжимая плечо.

Я шла по пристани, как сомнамбула, едва передвигая ноги. Шпиона Гардинера убил не сам Жаккард, это произошло далеко отсюда, в Хартфордшире, но он, вне всяких сомнений, одобрял это убийство. И подобное равнодушие к человеческой жизни пугало меня.

По воде к галеону уже скользила цепочка небольших лодок. В одну из них Жаккард усадил на скамью меня и сам устроился рядом. И только наш гребец опустил в воду весла, в лодку спрыгнул еще один пассажир: молодой человек лет двадцати пяти с очень светлыми, почти как у Эдмунда, волосами.

— Простите, ради бога! Надеюсь, я не очень вас стесню, — со смехом обратился он к нам. — Позвольте представиться: Чарльз Адамс. Я прибыл сюда еще на рассвете, чтобы успеть осмотреть новую крепость его величества. Очень интересно. Как вы считаете?

И пока мы плыли к галеону, они с Жаккардом болтали о новых оборонительных сооружениях, возведенных с целью защитить Англию от вторжения армии императора Карла.