Нэнси Бильо - Чаша и крест

Как только станок был собран, Жаккард в последний раз любезно поклонился и отправился восвояси.

Сестра Винифред наклонилась ко мне и прошептала:

— Надо же — какой красавец, с ума сойти. Ну что, сестра Джоанна, теперь мы снова начнем работать, как в монастыре? Станем делать прекрасные вещи. Обещаю, я буду помогать вам каждую свободную минутку.

— Правда? — Я обняла ее за тонкую талию. О, как я дорожила дружбой сестры Винифред, как была благодарна ей за то, что она наконец-то поверила, что моя затея с гобеленами может увенчаться успехом.

И тут распахнулась входная дверь. Сначала я подумала, что это вернулся зачем-то Жаккард. Но в дверях стояли Джеффри Сковилл и сестра Беатриса.

Они вошли в дом. И я сразу заметила, как по-разному они держатся. Вид у констебля был какой-то подавленный. Пробормотав «добрый день», он умолк и больше не сказал ни слова. А сестра Беатриса, наоборот, с ходу принялась болтать, сверкая от возбуждения глазами:

— Я была просто сама не своя от радости… просто сама не своя, честное слово, когда услышала, что вы вернулись, сестра Джоанна. Целых два месяца прошло, мы все тут очень по вам скучали. Без вас здесь было так плохо. Я сразу побежала искать Джеффри, нашла его на краю города. А когда сказала, что вы вернулись, он мне даже не поверил, представляете? «Не может быть!» — говорит. А я ему: «Так пойдемте со мной, сами увидите». Вот мы и пришли. Что, и станок тоже здесь? Ну, наконец-то!

Она повернулась к Джеффри и взяла его под руку.

— А она неплохо выглядит, как вы считаете? Да что же вы все молчите, скажите что-нибудь!

В голосе сестры Беатрисы, отчаянно вцепившейся в Сковилла, звучала тревога. А Джеффри стоял как столб, не отрываясь смотрел на меня, и в глазах его мелькали тысячи вопросов. Мне вдруг стало не по себе, и я сильно побледнела.

Заметив это, все сразу захлопотали вокруг меня.

— Вам нехорошо? — обеспокоенно спросила сестра Винифред.

— Нет-нет, все в порядке. — Я сделала глубокий вдох и объявила: — Мне надо кое-что вам сказать.

Я оглядела их по очереди: сестру Винифред, сестру Беатрису и Джеффри.

— Я хочу сказать, что очень благодарна всем вам за то, что в мое отсутствие вы присматривали за Артуром. Иметь таких друзей, как вы, для меня большая честь, и я благодарю Бога за это. Я недостойна… — Тут плечи мои опустились, и я, к собственной досаде, расплакалась.

— Она очень устала, ей пришлось так много всего пережить… в общем, сестре Джоанне надо хорошенько отдохнуть Мне кажется, вам сейчас лучше уйти, — строго произнесла сестра Винифред, обращаясь к гостям. А затем повернулась ко мне: — Идите-ка вы спать, милая. Я сама накормлю Артура ужином и уложу его.

— Да, спасибо… пожалуй, так и впрямь будет лучше, — промямлила я.

И, не глядя ни на кого, я пошла к лестнице, ведущей наверх. А очутившись в спальне, сразу же залезла под одеяло. Я чувствовала себя совершенно разбитой и опустошенной: после всех тех ужасов, которые мне пришлось увидеть, надеяться на достойное будущее казалось сущим безумием. И еще я невероятно устала. А потому всю ночь проспала как убитая, погрузившись в беспробудный сон без единого сновидения, будто мне сейчас жизненно необходимо было забыться, уйти подальше от жестокой действительности.

Проснулась я довольно свежей и бодрой. Была суббота, и после утренней мессы я отправилась на рынок. Кити я поручила сбивать масло и мариновать овощи. Печь хлеб юная служанка еще не умела, да и к тому же у меня не было печки. Мне не хотелось ждать, пока матушка Кити соизволит испечь для нас хлеб, и я решила, что лучше уж схожу за ним на рынок, а заодно куплю еще продуктов, сколько смогу унести. Пока брат Освальд и его товарищи не в состоянии отправиться дальше в Элсворт, у нас едоков хватает.

Дартфордский крытый рынок шумно выплескивался прямо на улицу. А уж внутри он буквально кишел народом, казалось, все жители города сегодня собрались тут: люди разговаривали, кричали, смеялись, окликали друг друга. Я наполнила корзинку хлебом, купила морковки, гороха, бобов, лука. Так, что еще нам может понадобиться? Мне очень нравилось делать покупки, так приятно было заниматься этим простым и полезным для всех делом. Может быть, когда-нибудь и я тоже стану чувствовать себя полноправной жительницей Дартфорда.

Я как раз рылась в бочке с яблоками, когда сквозь толпу вдруг протолкался Джеффри Сковилл и встал рядом, перед прилавком с фруктами.

— Джоанна, можно поговорить с вами? — обратился он ко мне.