Олег Петров - Именем народа Д.В.Р.

Фоменко обвел глазами подчиненных.

— Теперь о конкретном порядке. Учебные занятия вводим еженедельно по пятницам. Товарищ Сметанин — ответственный. Упорядочим дежурства, чтобы в этой роли побывал каждый, умел оценивать обстановку в городе, быстро реагировать на происшествия. И чтобы при нем постоянно находилась в готовности группа. Утром в девять часов — развод, знакомство с обстановкой. Вечером, скажем, в восемь, — вечерняя поверка, доклады о проделанном за день. Ввожу систему приказов — о заступлении на дежурство, о поручениях по очередному делу, по оприходованию вещественных доказательств, их учету и так далее. Отпуска будем предоставлять по графику, с учетом нагрузки и заслуг товарища, его дисциплинированности. Поэтому, еще раз попрошу — подтянуться! Мы с вами олицетворяем власть. По нам, по нашему виду народ судит о том, что за порядок в Республике. Думаю, это понятно каждому.

Фоменко достал большой и чистый платок, вытер бисеринки пота на залысинах, аккуратно сложил и убрал платок в карман. В кабинете звенела тишина.

— Приуныли вижу? — негромко засмеялся Фоменко. — Ничего. Как говорил непобедимый русский полководец Александр Васильевич Суворов: тяжело в ученьи — легко в бою! И мы, учась и подтягиваясь, всю уголовную нечисть победим! А ее еще, братцы, много вокруг. И не убывает никак пока эта волчья свора, наоборот — пополняется!

Дмитрий Иванович пододвинул к себе сколотые листы голубоватой рисовой бумага, к последнему из которых был подколот узкий и длинный конверт с массой фиолетовых, красных и черных штемпелей.

— Вот, товарищи, интересное письмо получил из-за кордона начальник гормилиции товарищ Сержант. Передал мне, чтобы вас ознакомить. А письмо это от начальника Харбинской городской стражи управления дороги общества Восточно-Китайской жэ дэ. Отправлено двадцать шестого декабря года. Послушайте внимательно.

«Арестантское. ЭКСТРЕННО.

Господину начальнику Читинской городской милиции.

На днях из Харбина в сторону Читы выехал с двумя своими товарищами известный международный вор-рецидивист Калашников Андрей Архипович по кличке „Калач“. Являясь крупным авторитетом в преступном мире, он не брезгует ничем, способен и на прихватку. В прошлом был выслан из Никольск-Уссурийска и Владивостока на Сахалин в 1918 гаду, но, прожив там зиму, возвратился на материк, перебрался в Китай и за последнее время в Харбине проявил большую деятельность по совершенствованию преступлений. Однако накрыть его с доказательствами и возбудить уголовное дело не представилось возможным ввиду усовершенствований им всех приемов техники при совершении преступлений и заметания после таковых следов.

Сообщая для сведения и принятия соответствующих мер на случай появления Калашникова в Чите, хотел бы просить повернуть дело так, чтобы предупредить возвращение его как порочного и преступного элемента в полосу отчуждения дороги.

Приметы указанного вора-рецидивиста: лет 29, рост 2 аршина 9 вершков, лицо чистое, глаза серые, нос обыкновенный, волосы, брови, усы русые.

О последующем распоряжении благоволите меня уведомить.

Начальник городской стражи…»

Фоменко положил письмо на стол, разглаживая листы ладонью.

— Какие будут сужденья? Знаком кому этот Калашников-Калач? Нет? Ну вот, новогодний гостинец… Поэтому попрошу приметы довести до младших агентов. В участках милиции и на железной дороге сотрудники извещены, хотя, конечно, приметы куцые. Вопросы ко мне? Хорошо, все свободны, только попрошу товарищей Баташева и Бойцова задержаться.

Когда старшие агенты покинули кабинет, шумно переговариваясь и гремя стульями, Фоменко жестом подозвал Баташева и Бойцова поближе.

— Михаил, подай об этом Калашникове весточку Покидаеву. Пусть раззудит Харбинца, дескать, конкурент появился.

— Думаете, Дмитрий Иванович, что он в Чите появится?

— Уверен, что он уже здесь. И выходы на местную уголовщину будет искать прежде всего среди тех, кто завязан на маньчжурскую контрабанду. Если уже не нашел… Вот, что, Миша… Сегодня же свяжись с Северьяном. О Калашникове пусть расскажет Харбинцу, это веса Северьяну добавит. А там поглядим, как этого международного «деятеля» прищучить. А может, и Ленкова через него достанем.

Дмитрий Иванович помолчал. Потом внимательно поглядел на помощников.

— Что думаете по поводу ночной неудачи? Где мы промахнулись?

— Я не знаю, Дмитрий Иванович, — осторожно начал Бойцов, — но перебрал всех. И вот что подметил. Сомнение у меня вызывает начальник пятого уездного участка…