Игорь Шприц - Каин и Авель

— Шпана с Охты! Набили им морды, вот глаза и сузились, — авторитетно опроверг Берг слабую теорию японского шпионажа. — Все просто. Они неправильно хранили аммиачную селитру. Под открытым небом. Она, натурально, смерзлась. Вместо того чтобы ломами раздолбать, решили маленьким взрывом все это сделать. В «Химише цайтшрифт» описан подобный случай. Селитра может детонировать, если постараться.

— Виновник найден?

— Кусочками. И наполовину.

Путиловский прошелся по кабинету.

— Напишите подробный отчет. Но это после. Теперь о делах более существенных. Наш доклад и выводы признаны неверными. Велено поменьше заниматься взрывами и побольше — охраной. Революционеров нет, террора нет, надо сильнее закрутить гайки — и все будет в порядке!

— Как же они не понимают очевидного? — Берг воздел руки к небесам, но оттуда никаких поощряющих знаков не поступило. Тогда он опустил очи долу, но и на полу ничего не нашел.

— Плеве тридцать лет в полиции! — раздраженно бросил Путиловский. — Что мне оставалось? Под козырек и шагом марш!

— А я только-только Дусю выучил... — печально шмыгнул носом Берг.

— Какую еще к черту Дусю? — с удивлением уставился на Берга Путиловский, полагая, что тот опять завербовал новую осведомительницу из очередного развеселого дома.

Евграфий Петрович ринулся спасать Бергову репутацию, но промахнулся:

— Да это Ванина сучка!

— Сучка?!

Путиловский укрепился в своих подозрениях и гневно уставился на Берга. Тот мгновенно стушевался: кто его знает, может вышел новый секретный циркуляр, запрещающий обучать собак женского полу?

— Собачка! — спас Берга Медянников. — Помните, мы ему щеночка подарили? Шустрая такая! Он, сучий потрох, мне динамит в карман сунул, так Дуся меня чуть не съела!

— За десять метров запах динамита чует, — радостно доложил Дусины тактико-технические данные Берг.

Путиловский тяжело вздохнул:

— Рад за вас. Действительно, интересно. Но Дусю отставить. А то нас всех отставят. Террора же нет! И быть не может!

— Да не расстраивайтесь вы так, Павел Нестерович. — Старый служака Медянников и хулу, и поощрения переносил с олимпийским спокойствием. — По-ихнему, нету — значит нету! Пока жареный петух в задницу не клюнет.

— Спасибо, Евграфий Петрович. Да, Иван Карлович, директор просит вас лично курировать охрану благотворительного вечера у баронессы Кноритц. Он состоится через неделю. Возможно, будет государыня с детьми. Время есть. Особенно обратите внимание на пожарные опасности. А то у графини Клейнмихель из-за фейерверка чуть дом не сгорел!

Берг стал лаконичен и серьезен:

— Знаю.

— Вы, Евграфий Петрович, найдите себе дело сами. А я, с вашего позволения, отбуду домой. Если будут спрашивать — приболел-с!

Путиловский зашел в свой кабинет, открыл шкафчик, достал оттуда графин с водкой, налил полстакана, подумал, выпил, занюхал промокашкой и заел лавровым листиком, предусмотрительно отложенным на крайний случай. Этот случай настал. Освободив таким простым образом весь день, он вышел в оперативную часть, записал на себя дежурную пролетку, влез в нее и сказал:

— Давай-ка, братец, дуй-ка ты на Острова.

Очередной кучер попался веселый:

— Так Острова большие, ваше благородие!

— На Петровскую косу, в яхт-клуб! — уточнил Путиловский и задремал под мягкое покачивание рессор.

Произошедшее понравилось новизной ощущений, и по нескольку раз за день они теперь ласкали друг друга, так и не позволяя себе до конца стать мужем и женой. Это вошло в привычку и помогало поддерживать огонь в очаге страсти, хотя пару раз, не стерпев накала, Савинков посетил дом терпимости, тем сняв напряжение и получив возможность доводить Дору до более высокого градуса. Шла древняя любовная игра — кто первый не выдержит. Пока оба были на высоте.

Остальная жизнь текла своим чередом. Окольным путем из Швейцарии через Норвегию прибыл посыльный с динамитом и корпусами бомб. Дора придирчиво и не торопясь подыскивала хорошую квартиру, которая должна была стать опорным пунктом для сбора всей команды. Легенда разрасталась: кафешантанная дива-барыня с мужем-иностранцем, при них старенькая экономка, двое слуг по хозяйству и кучер с экипажем для поездок по городу. Наконец подходящая «фатера» нашлась, дело было за слугами и экономкой.

Въезжать лучше всего было полным составом, чтобы не вызывать подозрений окружающей челяди некомплектом прислуги. Могли сразу посыпаться предложения, которые надо логично отвергать, что сразу вызовет кривотолки и мелкую месть в виде доносов: приехал немчура, наверняка японский шпион. Тем более что у Савинкова действительно в лице было немного татарщины, отчего при внимательном рассмотрении и болезненной фантазии его могли принять за японца.