Йен Пирс - Последний суд

— Это абсолютно точная информация. Мы сами расспрашивали некоторых свидетелей для полноты картины.

— И что они вам говорили?

Тюильер улыбнулся.

— Вы хотите от меня слишком многого. Это было давно, и сейчас я уже не помню подробностей. Могу назвать только их имена, хотя вряд ли они вам пригодятся.

— На всякий случай мне хотелось бы знать их.

Тюильер просил подождать и проводил Флавию в картотеку.

— Возможно, это займет какое-то время, — предупредил он.

У Флавии оставалось еще одно дело, и она снова подошла к женщине, встретившей ее на входе.

— Я понимаю, что моя просьба несколько необычна, — начала она, когда женщина приветливо улыбнулась ей и спросила, чем может быть полезна. — Но все же: это будет очень некрасиво, если я спрошу, кто еще интересовался моей папкой? Конечно, это паранойя, я знаю. Но вдруг этот человек делал какие-то записи и мог бы мне помочь…

— Вообще-то это не в наших правилах, — замялась женщина, — но, учитывая особые обстоятельства…

Она выдвинула ящик тумбочки и достала журнал.

— К сожалению, мы не храним информацию в компьютерах, приходится все записывать от руки. Давайте посмотрим. Кажется, это было несколько месяцев назад. Я находилась в отпуске, иначе я бы сразу сказала.

Флавия быстро пролистала журнал, нахмурилась, пролистала еще раз. В журнале совершенно четко и ясно значилось имя Мюллера. Она вырвала страницу и спрятала в сумку — чтобы не пропала, когда она придет сюда в следующий раз.

После этого она снова пошла к Тюильеру, который все еще рылся в картотеке.

— О, дорогая, боюсь, я не сумею вам помочь. — Он развел руками. — Я нашел только одного человека. Остальные карточки тоже куда-то запропастились.

— Какая жалость, — сухо уронила Флавия.

Он протянул ей карточку, где от руки были вписаны имя и английский адрес.

— Кто такой этот Г. Ричардс?

— Понятия не имею. Наверное, кто-нибудь из офицеров союзных войск британской армии. У нас огромное количество перекрестных ссылок на материалы в других библиотеках и центрах. Эта, как вы можете видеть по номеру, имеет отношение к архиву министерства юстиции. Она хранилась отдельно, поэтому, видимо, и не пропала. Должно быть, этот человек давал показания для суда.

— И вы не знаете, какое отношение имел этот человек к, делу Гартунга?

— Даже не догадываюсь. Я полагаю, в министерстве юстиции ваш запрос будет отклонен. То есть я знаю это наверняка: материалы суда по-прежнему засекречены.

— А вы не знаете хотя бы, жив этот человек или нет?

— Боюсь, что не знаю.

Страшно довольный собой, Аргайл пришел в кафе на улице Рамбуто, где они уговорились встретиться с Флавией. Весь день он просидел в Национальной библиотеке, отчаянно воюя с аппаратом для просмотра микрофишей [6], и вышел из этой битвы победителем. Возможно, его зрение никогда уже не восстановится после такого напряжения, но зато он сможет порадовать Флавию новостями. Он уже предвкушал, как они сядут друг против друга и она будет покачивать головой, слушая о его открытиях, и говорить ему, какой он умный.

Флавия еще не пришла. Джонатан сел за столик в углу, заказал аперитив и тихонько мурлыкал про себя песенку. Через несколько минут чья-то рука легла ему на плечо. С широкой улыбкой он обернулся:

— О, дорогая, это ты…

Слова замерли у него на губах. Перед ним стоял мужчина, который украл у него картину на вокзале, после пытался похитить Флавию и, предположительно, имел на своей совести уже не одно убийство. Аргайл где-то читал, что если человек совершил одно убийство, то решиться на следующее ему уже гораздо легче. Ну а третье, наверное, взволнует его не больше, чем поход в супермаркет. Почему-то от этой мысли Аргайл не почувствовал себя счастливее.

— Добрый вечер, мистер Аргайл, — сказал незнакомец. — Я присяду, не возражаете?

— Чувствуйте себя как дома, — ответил Аргайл; стараясь скрыть волнение. — Только, боюсь, мы до сих пор не представлены друг другу.

Не похоже было, чтобы мужчина с небольшим шрамом над левой бровью собирался исправить эту оплошность. Он присел на стул у окна и виновато смотрел на Аргайла.

— Не будете ли вы столь любезны сообщить мне, когда вернется ваша подруга? — спросил он тоном человека, который чувствует за собой полное право задавать вопросы и требовать на них ответа.

— А зачем вам это знать? — осторожно поинтересовался Аргайл.

— Просто мне хотелось бы с ней побеседовать. Мы стали настолько часто сталкиваться друг с другом, что мне показалось неплохой идеей прояснить некоторые детали. До сих пор всякий раз, когда мы встречались, кто-нибудь из вас пытался меня ударить. Честно говоря, я уже подустал от этого.