Йен Пирс - Идеальный обман

Мэри замолчала. Боттандо сидел, потягивая вино из бокала, улыбаясь и ласково посматривая на нее. Аргайл понимал, что означают подобные взгляды, ведь сам именно так смотрел на Флавию. Он вдруг осознал, что стал свидетелем человеческой драмы. Воссоединение любящих сердец после долгой разлуки. Настоящее чудо.

Нет, портить жизнь он им не собирался.

— Вы знаете, — сказал он, поглядывая на солнце, которое опускалось за деревья, — Флавия всегда говорила о вас с восхищением.

— Приятно слышать.

— Однажды она заметила, что от всех «специалистов» по картинам вас отличает одно качество.

— Какое?

— Строгая самодисциплина. Большинство из них попадаются из-за лени, это ее слова, не мои. Какой-то метод срабатывает, и они используют его снова и снова. Вы единственная блистали бесконечным разнообразием. Постоянство здесь можно проследить лишь в том — и на это в свое время обратил внимание генерал Боттандо, — что ни одна из похищенных вами картин не была сфотографирована и ни одна до сих пор не возвращена владельцам.

— У каждого мастера есть свое личное клеймо, — отозвалась она.

— Похоже, что так, — с легкой горечью согласился Аргайл.

Мысль, что она поделилась секретом с человеком, связанным со спецслужбами, повергла Флавию в уныние. Перед тем как сесть в машину — хорошо, что ключи всегда были с собой, а не дома, — она все тщательно проверила внутри и снаружи, особенно бензобак.

С машиной, кажется, все в порядке. Флавия быстро отъехала и начала кружить по переулкам. Внезапно останавливалась, делала запрещенные развороты, тормозила на улицах с односторонним движением. Все это, чтобы убедиться, нет ли преследования. Потом вырулила на автостраду. Здесь тоже пришлось часто останавливаться, но уже потому, что ее укачивало.

В зеркале заднего вида ничего подозрительного не возникало, и Флавия постепенно успокоилась. Путь оказался длиннее из-за частых остановок. В Сиену она прибыла в три часа. Поставила машину в районе Ла Лизза, вдалеке от туристических маршрутов, поразмышляла, правильно ли поступает, и направилась к школе, где преподавала Елена Фортини.

Здесь размещались также курсы иностранных языков, на которых занимались главным образом начинающие бизнесмены. Елена сейчас проводила занятие в одной из таких групп. Пришлось подождать двадцать минут. Флавия посидела, походила по школе, почитала объявления в вестибюле.

Наконец прозвенел звонок. Появилась улыбающаяся Елена Фортини.

— Я рада, что вы не назвали дежурному свое ведомство.

— Мы можем пойти куда-нибудь побеседовать?

Елена кивнула:

— Давайте прогуляемся. Сегодня прекрасный день. Не возражаете?

Флавия не возражала. Они погуляли минут десять, но вскоре у нее начали уставать ноги. Пришлось зайти в отель, где она останавливалась много лет назад. Женщины устроились в тени небольшой крытой аркады, заказали холодные напитки и кофе. Кругом была такая красота, что говорить о серьезном не хотелось. Просто посидели, помолчали. Флавия все думала, обманула ее интуиция насчет Елены или нет.

Проверить можно лишь единственным способом.

— Я прочла досье на вас и Саббатини, — произнесла она. — Оказывается, ранее вы были известны своей исключительной жестокостью. Саббатини ничего не планировал сам. Все трюки для него разрабатывали вы, всегда оставаясь на заднем плане. В прошлый раз вы заявили, что не имели с ним контактов свыше десяти лет. Это неправда.

Елена улыбнулась:

— Можете доказать?

— Если понадобится. В феврале он звонил вам на работу. Это зафиксировано.

— И как же зафиксировано?

— Вы хотите сказать, как его засекли, если он говорил по телефону-автомату? Просто. Саббатини проявил беспечность. Использовал кредитную карточку.

— Но это не означает, что я с ним беседовала. У меня мог быть урок.

— Это легко проверить.

— Я могла в это время выйти выпить кофе.

— Телефонный разговор длился тринадцать минут.

— Наверное, я забыла. Извините, выпало из памяти.

— А Этторе Доссони?

Елена едва заметно насторожилась:

— При чем тут Доссони?

— Он утверждает, что вы очень опасная террористка.

— В таком случае, общаясь со мной, вы сильно рискуете.

Флавия усмехнулась:

—Доссони теперь журналист. Он позвонил мне вскоре после похищения картины. Недавно мы встречались, и он сообщил, что Саббатини просил обеспечить гласность его акции. Вскоре я убедилась, что он лгал.

— Очень интересно. Продолжайте, пожалуйста.