Йен Пирс - Бюст Бернини

— От какого-то охотника, полагаю, он вышел на промысел по окончании сезона. Такое часто случается. Все стремятся сообщить, что нашли тело, однако никто не хочет подвергнуться преследованию, — произнес Морелли таким тоном, словно охотники каждый день наталкиваются на трупы.

— Но в таком случае это исключает Гектора из списка подозреваемых, верно?

— Возможно. Но одним потенциальным убийцей определенно стало меньше. Кстати, вы были последним, кто говорил с ним на той вечеринке?

Аргайл кивнул.

— Припомните, о чем он говорил.

— Но я ведь уже рассказал вам, в общих чертах.

— Нет, точно. Каждое слово.

— Зачем это вам?

— Да затем, что если на каком-то этапе некто испортил тормоза вашей машины, значит, вас тоже хотели убить. Но кому и зачем понадобилось убивать вас? Разве только в том случае, если вы знаете нечто такое, о чем не сообщили нам.

Аргайл пытался сосредоточиться, затем выдал фразу, которая вряд ли могла прояснить ситуацию:

— Гектор сказал, что должен утрясти кое-что с Морзби.

— А как именно собирался это сделать, он говорил?

— Да.

— Выкладывайте.

— Видите ли, проблема в том, что я его в тот момент просто не слушал. Думал о чем-то другом. А Гектор говорил. Потом я попросил повторить его, но он не стал.

Морелли мрачно уставился на него.

— Вы уж извините.

— А кто-нибудь другой мог слышать ваш разговор?

Аргайл поскреб в затылке.

— Ну, наверное, много людей слышали. Так, дайте-ка вспомнить. Стритер, Тейнет, миссис Морзби, потом еще этот адвокат, все они были там. Молодой Джек Морзби уже ушел, а старый Морзби еще не приехал…

— Но кто стоял достаточно близко, чтобы слышать?

Аргайл пожал плечами. Он затруднялся с ответом.

— Да, свидетель из вас никудышный.

— Извините.

— Ну ладно. Обещайте, что если вспомните…

— Я вам тут же позвоню. Хотя сомневаюсь, чтобы от этого был прок.

— Почему?

— Потому, что мы говорили по-итальянски. Лангтон говорит по-итальянски, но его поблизости не было. Гектор его искал. Полагаю, что остальные по-итальянски не понимают.

Морелли уставился на него с еще более разочарованным видом, и Аргайл решил сменить тему:

— Скажите, а вам удалось найти бюст?

Детектив покачал головой:

— Нет. И вряд ли мы его найдем. Может, его просто в море выбросили, и все дела.

— Но это глупость! — воскликнул Аргайл. — К чему красть вещь, а потом выбрасывать ее?

Морелли фыркнул:

— Ой, не спрашивайте.

— Но кто-то обязательно должен был что-то видеть.

— С чего это вы взяли?

— Да потому, что этот мраморный бюст страшно тяжелый. Его нельзя просто сунуть в карман и уйти. Если вы бредете по улице с бюстом Бернини под мышкой, кто-нибудь обязательно это заметит.

Морелли ехидно улыбнулся, давая понять, как мало знают и понимают люди.

— С тем же успехом кто-то мог бы заметить убийцу, толкущегося у административного здания, или услышать выстрел. Но этого не случилось. В этом городе никто ничего не видит и не слышит. Никого не оказывается на месте преступления, люди слишком заняты, вечно куда-то торопятся. Порой мне кажется, можно украсть здание городской ратуши, и ни одного свидетеля не найдется.

Он поднялся, собираясь уходить.

— Однако этот бюст не главная моя забота. Пусть им занимаются ваши друзья из Рима. Они считают, что это подлинное произведение искусства, и уже подали официальный запрос, обвиняющий Морзби в незаконном экспортировании. Они будут выматывать душу у сотрудников музея до тех пор, пока его не вернут. И их трудно винить в этом. Кстати, на поиски бюста прилетает ваша подружка.

— Флавия? — изумился Аргайл.

— Да, Боттандо мне сообщил. Это немного вас взбодрит, верно?

Аргайл поблагодарил его за новость.

— Вы в порядке?

До чего же однообразны речевые обороты в этой части света, подумал Аргайл и повернул голову, чтобы взглянуть на очередного посетителя.

— Мистер Тейнет? — удивленно воскликнул он.

Директор музея, как казалось Аргайлу, не принадлежал к типу людей, которые носятся по больницам с букетами и фруктами. Но то, несомненно, был Тейнет. Стоял возле койки и озабоченно смотрел на него.

— Как это мило, что вы меня навестили.

— Меньшее, что я мог сделать. Очень огорчился, узнав об этом происшествии, и испугался за вас. Ну и за нас, разумеется, тоже.

— Тяжелая выдалась неделя, мистер Тейнет?

Директор музея открыл рот, собираясь сказать что-то, но передумал и тяжело опустился на стул. Аргайл внимательно посмотрел на него. Очевидно, что этот человек пришел с самыми, добрыми намерениями, утешить его и развеселить. Но столь же очевидно, что ничего у него не получится. Собеседник Тейнета был благодарный — нога подвешена на распорке, бежать невозможно — есть перед кем излить душу.