Эллис Питерс - Покаяние брата Кадфаэля

— Надеюсь, с Божьей помощью так оно и будет, — промолвил Кадфаэль и повернул лошадь к дороге.

Существует немало способов проникнуть в замок, рассуждал он, проезжая через деревушку Уинстон. Причем самое простое и наиболее подходящее для одинокого, невооруженного путника — подъехать к воротам и попросить, чтобы его впустили. День клонился к вечеру, почему бы и не попросить пристанища в замке. Предоставлять стол и кров клирикам да монахам — священный долг каждого человека, а уж благородного — в первую очередь. Стоит проверить, сколь далеко простирается благородство Филиппа Фицроберта.

Следуя той же логике и для того чтобы повидаться с владельцем замка, лучше всего просто попросить его о встрече. Правда — лучший ключ, способный открыть ворота любой твердыни. Филипп держит под замком двоих — теперь уже очевидно, что по меньшей мере двоих, — узников, к которым он, конечно же, не питает расположения. Если ты хочешь, чтобы их отпустили, не причинив вреда, почему бы не обратиться прямо к нему и не попытаться доказать, что держать этих несчастных в плену нет никакого резона. Стоит ли усложнять дела, придумывая кружные пути?

За Уинстоном тянувшаяся на запад дорога постепенно суживалась, пока не превратилась в тропу, хорошо расчищенную и утоптанную, — видать, пользовались ею часто.

С открытого, поросшего вереском плоскогорья тропинка неожиданно нырнула вниз и запетляла по крутому, густо поросшему деревьями склону. Монах заслышал журчание воды и вскоре выехал к маленькой речушке, струившейся по каменистому ложу. Берега ближе к воде поросли травой, а узенькая полоска гравия указывала брод. На противоположной стороне тропа взбегала по крутому откосу, скрываясь под старыми, давно укоренившимися деревьями.

Он перебрался через речушку и стал подниматься по откосу. Неожиданно стало светлее, деревья поредели, и Кадфаэль выехал на открытое пространство. Впереди, примерно в полумиле, на ровном уступе высился замок Масардери.

У четырех поколений владевших этой землей Масаров было достаточно времени, чтобы возвести внушительную каменную твердыню. Семьдесят пять лет назад первый лорд обозначил свои права, возведя деревянный частокол, от которого нынче, конечно же, и следа не осталось. Теперь замок представлял собой грозную каменную громаду. Угловые башни, соединенные зубчатой каменной стеной, окружали донжон — главную, самую высокую башню. Две совершенно одинаковые приземистые и крепкие башенки стояли по обе стороны ворот. Гора, уступ за уступом, поднималась позади замка. Выше по склону находилась длинная расселина, где над вершинами деревьев Кадфаэль приметил маковку колокольни да случайно углядел с кат крыши. Конечно же, то была деревня Гринемстед. Мощеная дорожка вела по голому, лишенному всякой растительности откосу прямо к воротам замка. Территория вокруг крепости была тщательно расчищена, чтобы никто не мог приблизиться к ней незамеченным.

К воротам Кадфаэль поднимался, желая, чтобы его заметили, и ожидая, когда его окликнут. Филипп Фицроберт был строгим командиром и не потерпел бы нерадивости в службе. Караульные, конечно же, заметили приближение монаха. Задолго до того, как он приблизился на расстояние оклика, за стеной кратко протрубил рог. Ввиду довольно позднего часа тяжелые двойные ворота были уже закрыты, но калитка в одной из створок, достаточно высокая и широкая, чтобы в нее мог проскочить даже мчавшийся во весь опор всадник, и в то же время достаточно легкая, чтобы ее можно было захлопнуть, как только он окажется внутри, оставалась приоткрытой. В двух одинаковых невысоких и толстых башнях по обе стороны ворот были прорезаны бойницы, так что неосторожный чужак рисковал угодить под двойной обстрел. Все эти предосторожности не могли не вызвать одобрения Кадфаэля, который хоть и оставил военное дело давным-давно, но вовсе его не позабыл. К таким воротам, пусть даже и незапертым, следовало приближаться открыто, не спеша, но и не колеблясь и держа руки на виду. Последние ярды Кадфаэль проехал неторопливой иноходью и остановился, хотя никто не вышел навстречу. Ему не предложили войти, но и не преградили дорогу.

— Мир вам, — возгласил монах и, не дожидаясь ответа, медленно проехал вперед, под арку. В темном сводчатом проеме стояли вооруженные люди. Двое воинов без спешки или угрозы, но и без промедления остановили лошадь Кадфаэля, взяв ее под уздцы.

— Мир всякому, кто сам приходит к нам с миром, — с улыбкой промолвил начальник стражи, выходя из караульной, — как, наверное, пришел ты. Твоя ряса говорит об этом красноречивее всяких слов.