Эллис Питерс - Погребенная во льдах

— А наш раненый — его здесь никто не знает?

Приор Леонард удивленно воззрился на друга.

— Ах, ну да! Разве я об этом не сказал? Дело в том, что мой гонец очень спешил и не успел, наверное, толком все рассказать. Пострадавший — бенедиктинский монах из Першора, который прибыл из своего аббатства с поручением. Мы ведем с ними переговоры о пальце святой Эадбурги, мощи которой, как тебе известно, находятся у них. Этот брат должен был доставить сюда палец святой в раке. Он благополучно доставил раку в нашу обитель несколько дней тому назад. Монах прибыл к нам в ночь на первое число этого месяца и остался, чтобы присутствовать на службе, когда мы водворяли раку.

— Тогда каким же образом оказалось, — изумился Кадфаэль, — что всего пару дней спустя его подобрали на снегу раздетым и умирающим и принесли к вам? Неужто в этой обители так невнимательны к своим гостям, Леонард?

— Но он ушел от нас, Кадфаэль! Позавчера он сказал, что ему надо отправляться в путь рано утром, и ушел сразу же после завтрака. Уверяю тебя, он был снабжен всем необходимым. Мы знаем не больше тебя, как это случилось, что его избили совсем рядом с нашим монастырем, а он, сам видишь, пока что не в состоянии что-либо объяснить. Никому не известно, где он находился вчера с рассвета и до ночи, но, конечно, не там, где его нашли, иначе пришлось бы не лечить его, а отпевать.

— Как бы то ни было, по крайней мере вы его знаете. Как много вам известно? Он назвал свое имя?

Приор пожал плечами. Что может сказать о человеке его имя?

— Его зовут Элиас. Мне кажется, хотя он этого и не сказал, — в монастыре он недавно. Молчаливый человек, видно, не любит говорить о себе. Он с тревогой следил за погодой. Мы сочли это естественным, так как ему предстоял нелегкий путь домой, но сейчас мне сдается, дело было не только в этом. Он что-то говорил о людях, которых оставил возле Фоксвуда, по пути из Клеобери, — там он встретил этих беженцев из Вустера и уговаривал пойти вместе с ним, но они решили продолжать путь к Шрусбери через холмы. Элиас сказал, что среди них есть решительная девушка и она задает тон.

— Девушка? — Кадфаэль замер, навострив уши. — Там была девушка, которая всеми верховодила?

— По-видимому, да. — Леонард заморгал, удивившись такому интересу со стороны Кадфаэля.

— А он не сказал, кто еще был с ней? Не было речи о мальчике? И о монахине, которая их опекала? — Он с горечью осознал неточность такой формулировки — ведь тон задавала девушка!

— Нет, больше он ничего не рассказывал. Но я думаю, Элиас о них беспокоился, ведь как только он добрался до нас, пошел снег. А эти холмы, открытые всем ветрам… Ему было о чем беспокоиться.

— Ты полагаешь, он мог на обратном пути отправиться на их поиски? Чтобы удостовериться, что они благополучно перебрались через холмы и вышли на прямую дорогу к Шрусбери? Для него это был бы не такой уж большой крюк.

— Возможно, что и так, — сказал Леонард и умолк, озабоченно нахмурившись и глядя на Кадфаэля в ожидании разъяснений.

— Да, интересно было бы знать, не нашел ли он их и не вел ли сюда! — брат Кадфаэль говорил как бы сам с собой, а сбитый с толку приор терпеливо ждал.

Кадфаэль между тем размышлял, что же с ними сейчас, если его догадка верна. Их единственного защитника избили до бесчувствия и бросили, сочтя мертвым, но где же эти трое? Однако нет никаких доказательств, что это те самые злополучные Хьюгонины и молодая монахиня. Множество несчастных, и среди них девушки, бежали из разоренного Вустера.

Упрямые девушки, которые задают тон? Ну что же, насколько ему известно, они рождаются не только в замках, но и в хижинах, и их немало в семьях простых землепашцев. Женщины так же различаются между собой, как и мужчины.

— Леонард, — наконец прервав свои раздумья, сказал Кадфаэль, перегнувшись через стол, — ты не получал от шерифа бумагу, в которой говорится о двух знатных детях из Вустера, юной девушке и мальчике, ушедших в сопровождении монахини из тамошнего монастыря и потерявшихся?

Озадаченный приор со встревоженным видом покачал головой.

— Нет, я не помню такой депеши. Ты хочешь сказать, что это… Да, брат Элиас определенно испытывал беспокойство. Ты думаешь, что путники, о которых он говорил, те самые пропавшие?

Кадфаэль поведал ему всю историю — о побеге Хьюгонинов, об их поисках, об отчаянном положении их дяди, которому угрожает арест и тюрьма, если он рискнет пересечь границу владений короля. Леонард слушал со все возрастающим беспокойством.