Эллис Питерс - Ученик еретика

На следующее утро юный Илэйв предстал перед капитулом: его пригласили, едва только были обсуждены текущие монастырские дела.

Заседавших было больше, чем обычно, так как на капитуле присутствовали и гости. Каноник Герберт, миссия которого временно откладывалась, не собирался ограничивать свою кипучую деятельность и постоянно совал свой нос во все дела аббатства. На капитуле он восседал по правую руку от аббата Радульфуса, здесь же был Зерло, епископский дьякон, сопровождавший грозного прелата и ревностно служивший ему. По словам Хью, дьякон этот был скромным, добрым малым. На его круглой невинной физиономии были написаны все настроения, перед Гербертом Зерло трепетал. Лет ему было чуть больше сорока, на гладко выбритых щеках цвел румянец, а вокруг тонзуры топорщились редкие волосы. За все время пути он достаточно натерпелся капризов от всевластного попутчика и ничего так не желал, как скорейшего и мирного окончания своих обязанностей. Однако путь в Честер был еще впереди.

Илэйв предстал пред сим внушительным, увеличенным в составе капитулом бодрый и радостный: юноше легко было от сознания, что странствия завершились и бремя ответственности более не лежит на нем. Смотрел он открыто, доверчиво, убежденный, что в просьбе ему не откажут.

— Милорд аббат, — начал Илэйв. — Я привез из Святой Земли тело своего хозяина, Уильяма Литвуда, которого хорошо знали в городе. Некогда он был благотворителем церкви и аббатства. Вам не довелось познакомиться с ним: паломничество его началось более семи лет назад, но в аббатстве найдутся братья, помнящие дары и благодеяния Уильяма Литвуда, и принесут за него свидетельство. Хозяин мой, умирая, высказал желание быть похороненным на кладбище аббатства. Я смиренно прошу похоронить его здесь, в этих стенах.

Возможно, юноша заранее составил эту речь и долго повторял ее, предположил Кадфаэль: он явно не из тех, кто слишком боек на язык. Но если надо было, он говорил — и говорил от всего сердца. Голос у Илэйва был приятный, низкий, к тому же годы странствий научили его, как надо держать себя с людьми разных званий и положений.

Радульфус кивнул и обратился к приору Роберту.

— Вы уже были здесь семь лет назад, еще до моего появления в аббатстве. Расскажите мне все, что знаете об Уильяме Литвуде. Он был купцом из Шрусбери?

— Да, и весьма уважаемым купцом, — с готовностью отозвался Роберт. — Он держал стадо овец, пасшихся на лугах ближе к Уэльсу. Кроме того, он скупал настриженную овечью шерсть у крестьян и перепродавал с наибольшей для них выгодой. А еще он держал мастерскую, где вырабатывал пергамент. Прекрасный белый пергамент. Мы, как и другие монастыри, охотно покупали его. Сейчас все дела ведут его племянники. Дом этого семейства находится близ церкви Святого Алкмунда.

— Уильям Литвуд был благотворителем аббатства?

Брат Бенедикт, ризничий, подробно описал множество даров, которыми Уильям Литвуд облагодетельствовал и хор, и приход церкви Святого Креста.

— Он был близким другом аббата Хериберта, который умер три года назад.

На взгляд епископа Винчестерского, ставшего впоследствии папским легатом, Хериберт был слишком мягок по натуре. Епископ сместил его и назначил на это место Радульфуса. Хериберт последние годы своей жизни провел мирно и счастливо как простой монах, певчий церковного хора.

— Уильям заботился о бедняках в холодные зимние дни, — напомнил брат Освальд, раздатчик милостыни.

— Я полагаю, Уильям заслужил, чтобы его желание было исполнено, — сказал аббат и ободряюще взглянул на Илэйва. — Я знаю, ты странствовал со своим хозяином. Ты помогал ему и доказал свою преданность; верю, что путешествие оказалось благом и для тебя, и для Уильяма, умершего паломником. Благословенная смерть! А пока ступай. Вскоре я снова вызову тебя.

Илэйв отвесил почтительный поклон и легкой походкой покинул капитул, смешавшись с толпой прибывших на празднество паломников.

Едва только проситель покинул капитул, каноник Герберт, до сей поры воздерживавшийся от замечаний, шумно прокашлялся и с мрачной значительностью произнес:

— Милорд аббат! Быть похороненным в этих стенах — высокая честь. Ее нельзя даровать необдуманно. Заслужил ли купец Уильям быть похороненным здесь? Многие благородные лица желали бы покоиться на монастырском кладбище. Капитул должен строго взвесить все обстоятельства, прежде чем решить дело о похоронах человека пусть даже щедрого, но выходца из низших сословий.