Эллис Питерс - Выкуп за мертвеца

— Веди себя хорошо в мое отсутствие, — посоветовал Кадфаэль и повернулся, собираясь уходить. — Я передам от тебя привет твоему двоюродному брату Элиуду, если встречу его, и сообщу, что ты не пострадал.

Элис радостно принял это предложение, но ему в голову не пришло упомянуть в связи с этим еще одно имя, а Кадфаэль в свою очередь тоже воздержался. Он был уже у дверей, когда Элис остановил его:

— Брат Кадфаэль…

— Да? — обернулся монах.

— Эта леди… ну, та, которую мы вчера встретили, дочь шерифа…

— Ну?

— Она помолвлена?

«Итак, — подумал Кадфаэль, садясь в седло, — чем скорее мы вернемся, тем лучше. Конечно, они не перемолвились ни одним словом и вряд ли перемолвятся. Как только Элис окажется дома, он забудет ее. Если бы Мелисент не была серебристой блондинкой, столь непохожей на темноволосых валлийских девушек, он бы не обратил на нее никакого внимания».

Кадфаэль с нарочитым равнодушием ответил на вопрос Элиса, сказав, что понятия не имеет о планах шерифа относительно его дочери. Он с трудом удержался от резких слов, вертевшихся у него на языке. Бесполезно отговаривать такого своевольного парня — это еще больше распалит его. А вот если на пути у него не будет никаких препятствий, он может утратить интерес. Эта девушка определенно обладает грацией и красотой, трогательной от того, что на ней лежит печать тревоги и печали об отце. Дай Бог, чтобы эта миссия увенчалась успехом, и чем скорее, тем лучше!

Всадники выехали из Шрусбери и во весь опор поскакали на северо-запад, кратчайшим путем направляясь в Освестри.

Сибилла, леди Прескот, была на двадцать лет моложе своего мужа. Эта хорошенькая заурядная женщина обладала добрым нравом и со всеми держалась приветливо. Ее достоинство заключалось в том, что, в отличие от первой жены шерифа, ей удалось родить ему сына. Жильберу-младшему было семь лет, и он был зеницей ока для отца и светом очей для матери — оба в нем души не чаяли. Хотя Мелисент баловали и во всем потакали ей, она чувствовала себя заброшенной. Однако она не обижалась и очень любила своего хорошенького братца. Наследник есть наследник, и наследница не идет с ним ни в какое сравнение.

Несмотря на то что покои шерифа в крепостной башне постарались сделать уютными, от каменных стен тянуло холодом и по комнатам гуляли сквозняки. Сибилла приехала в Шрусбери с сыном по исключительному поводу. Она имела в своем распоряжении шесть маноров, да и Хью предложил ей остановиться у него в городском доме. Однако леди Прескот привезла с собой много слуг, и им было не разместиться у Хью. Она предпочла свое мрачное, но просторное жилище в башне. Ее муж привык жить здесь в одиночестве, когда обязанности вынуждали оставаться при гарнизоне, Сибилла, которая тосковала по мужу, хотела дождаться его в этом жилище, каким бы спартанским оно ни было.

Мелисент любила своего младшего брата и не считала неправильным, что он станет наследником всего имущества отца — а ей останется только скромное приданое. Вообще-то, она всерьез задумывалась о том, чтобы постричься в монахини и вовсе не претендовать на наследство. Мелисент имела склонность к алтарям, мощам и свечам, но у нее достало здравого смысла понять, что это не ее призвание. Ей не хватало непреодолимой тяги к святости.

Так, например, на нее подействовал восхищенный и изумленный взгляд молодого пленного валлийца. Почувствовав на себе этот взгляд, она остановилась под сводами арки, ее поразили не его красота и молодость, а прикованный к ней зачарованный взор его темных глаз.

Она всегда со страхом думала о валлийцах, считая их неотесанными дикарями. А тут вдруг перед ней предстал нарядный и привлекательный юноша, глаза которого заблестели, а щеки запылали, когда их взгляды встретились. С тех пор Мелисент много думала о нем. Она расспрашивала о пленнике, стараясь не выдать, насколько он ее заинтересовал. И вот в тот самый день, когда брат Кадфаэль отправился на поиски Овейна Гуинеддского, Мелисент из окна башни увидела Элиса. Молодые люди из гарнизона уже приняли его в свою компанию, и сейчас он, раздевшись до пояса, боролся с самым сильным из них. Англичанин превосходил его силой и весом, и Элис со всего маху упал на землю. В тревоге за него Мелисент затаила дыхание, но Элис со смехом поднялся и дружески хлопнул победителя по плечу. Все его движения были грациозны, а во взгляде читалось великодушие.

Взяв плащ, Мелисент устремилась вниз по каменной лестнице, направляясь к арке, через которую должен был пройти Элис, чтобы попасть в свою камеру. Уже начинали сгущаться сумерки, и все, прервав работу и развлечения, собирались ужинать. Элис прошел под аркой, прихрамывая и что-то насвистывая. Теперь наступила его очередь повернуться, почувствовав на себе чей-то взгляд.