Татьяна Молчанова - Дело о таинственном наследстве

– Конечно же по лестнице!

Фонари пока не зажигали – света от окон было вполне достаточно, чтобы найти дверь, ведущую в подвал. Тьма на небе даже любезно расступилась и позволила любопытной молодой луне светить и подсматривать, как совсем недавно Антону Ивановичу. Правда, при первых же шагах вниз по лестнице один из фонарей зажечь все-таки пришлось.

– Нужно найти, где удобнее спрятаться, – прошептала Наташа, пока они стояли у подножия ступенек, давая глазам привыкнуть к окружающему. – Надо чтобы и видно все было…

– И пространство для маневров оставалось, – продолжал Вася.

– И чтобы себя раньше времен не обнаружить, – закончил граф.

Посветив себе вперед, он пошел первым по своеобразной тропинке среди мешков, банок и тюков. Последние были настроены весьма миролюбиво – видимо признавали будущего хозяина, которому придется служить, поэтому путать и пугать друзей не стали. Через некоторое время тропинка вывела их прямиком к злополучной балке имени почившего Антона Ивановича.

В ней четким кругом зияла оставленная рукой дражайшего родственника дыра.

– Это то место? – шепотом спросил графа Василий.

– Думаю, да, – ответил граф. – В подвале только две такие балки, соединяющие потолок и пол, вторая гораздо дальше и к нашему рисунку не подходит. Кроме того, посмотрите на эту дыру, здесь явно недавно кто-то уже побывал и отверстие проделал. Готов поклясться, что это Антон Иванович пытался ее долбить…

– Может, и мы ее подолбим? – предложила Наташа.

– Ага! – зашипел Вася. – Причем можно сразу азбукой Морзе, чтобы понятней было. Тире, точка, тире, тире, мол, вечер добрый, господин убийца, добро пожаловать за сокровищами!

– Вася, – надулась Наташа, – ты чего злой такой?

Юноша покраснел.

– Простите, барышня, это я от волнения, наверное.

Граф, тем временем тщательно изучавший пространство вокруг балки и даже пробежавшийся по другой тропинке куда-то вбок, вернулся и объяснил друзьям.

– Тот, кого мы ждем, скорее всего, будет пробираться через ближайшее чердачное окно, я посмотрел, оно открыто. Нам, я думаю, надо соорудить что-то вроде баррикады из мешков вон там, – и он посветил фонарем на стену, изгибающуюся кривой нишей на тропинке между балкой и окном.

Наташа посмотрела и полностью одобрила выбор графа: даже при свете фонаря ниша оставалась абсолютно темной, а разместиться там могли человек пять.

Вася, не дожидаясь команды, отправился туда и начал ворочать мешки. Про себя тихо порадовался, что это была не мука: по-видимому, горох или фасоль постукивали сухими щелчками.

Граф тоже не терял времени даром, он подтащил один из мешков на место под балкой, поманил пальцем Наташу и, когда она подошла ближе, легонько приподнял ее и поставил наверх. Наташа тут же сообразила зачем. Она засунула ручку в дыру и тщательно там пошарила. Там было пусто. Граф осторожненько спустил Наташу на землю, и она на его вопросительный взгляд отрицательно покачала головой. Саша оттащил мешок на место и принялся помогать Васе.

Через несколько минут баррикада, сооруженная по всем правилам уличных боев, была готова – с мощным заграждением, со щелками для просмотра поля боя, с удобными выходами справа и слева. Спину друзей надежно прикрывала стена.

Граф щелкнул часами.

– Время к полуночи, Василий!

Тот, поняв его, аккуратно разложил вещи из сумок на полу и в выемках баррикады, так, чтобы в случае чего нужное оказалось сразу под руками.

Граф проверил барабан пистолета и засунул его за пояс брюк, чтоб сподручнее вытаскивать было. Василий переложил в нагрудный карман «туалетную воду», а Наташа похлопала себя по поясному кармашку, в котором лежал остренький ножичек для разрезания книг.

Вася поднял фонарь, и в его свете граф очень серьезно посмотрел на друзей:

– Что бы или кого бы мы ни увидели – ни движения, ни крика, никаких действий! Пусть этот человек даст нам убедиться, что он пришел сюда именно затем, чтобы что-то найти именно в этом месте. Только после того, как мы в этом вполне убедимся, мы…

– Что? – не выдержала Наташа.

– Вы, Наташенька, будете сидеть как мышка. А мы с Васей, – и рука графа невольно коснулась пистолета, – попробуем этого человека схватить.

Вася, повинуясь кивку графа, загасил фонарь. Как и было предписано Наташей, тот, заправленный особым составом, не коптил и не пах. Правда, был страшно возмущен – поскольку был тем же самым фонарем, который побывал с друзьями в кладбищенской церкви. Как только его потушили, он принялся горевать о своей тяжелой доле. Как оказалось, не он один.