Диана Стаккарт - Гром среди ясного неба

При таких обстоятельствах я, конечно, не ожидала увидеть на лице Тито его обычную добродушную улыбку, и все-таки что-то в его выражении меня озадачило. Ибо мне привиделось не столько великое горе, сколько нетерпение, а в черных глазах читалась злость, а не скорбь. Хотя они с Константином не были особенно близки, в последние дни я нередко видела их вместе. Когда Тито заметил, что я перехватила его взгляд, лицо его потемнело и на мгновение мне показалось, что в нем идет некая внутренняя борьба. Впрочем, в следующий миг он быстро убрал упавшие на лоб волосы и подошел ближе к мастеру.

Я нахмурилась и последовала его примеру. Тито, как и все остальные, переживает смерть Константина, сказала я себе и взяла за руки Витторио и Паоло. Просто Тито из той породы людей, которые в трудные минуты скорее злятся, чем печалятся.

Вскоре мастер покинул нас, дав наставление закончить вечерние задания до наступления ночи. В сложившихся обстоятельствах, подобное требование могло показаться чересчур строгим. Однако все понимали, что Леонардо хочет занять наш ум и руки, чтобы мы не слишком предавались горю.

После того, как было вычищено последнее грязное пятно и соскоблены последние нити паутины, мы собрались возле очага, где слабо теплился огонь. Обычно именно Константин поздно вечером зажигал огарки свечей, чтобы мы могли провести при свете около часа, прежде чем отправиться спать. Судя по всему, сегодня никто не пожелал взять на себя эту роль, и никто не был расположен к веселью. Со всеобщего молчаливого согласия в этот вечер мы отказались от привычного ритуала и отправились на покой раньше обычного.

Впрочем, это касалось всех остальных. Я же тайком выскользнула из мастерской и, дрожа от холода, направилась к личным покоям Леонардо в поисках отца.

Постучав в дверь, я сразу с облегчением поняла, что Леонардо там нет. Мне оставалось лишь гадать, где он находится, хотя и подозревала, что его отсутствие каким-то образом связано с дневными событиями.

Вместо него меня провел в комнату отец. До моего прихода он явно над чем-то трудился за столом мастера, о чем свидетельствовали несколько оплывших свечных огарков. Здесь же находилась и модель летательной машины, и листки бумаги, на которых рукой отца были сделаны какие-то записи. По всей видимости, они имели отношение к испытаниям, которые утром он проводил вместе с Леонардо. Посмотрев на бумаги, я с удивлением заметила, что часть записей имеет поразительное сходство с записями из тетрадки Леонардо… правда, за исключением того, что мастер писал зеркально — справа налево.

Отец жестом указал мне на скамью и сам сел рядом.

Я прислонилась к его плечу. Мне тотчас вспомнились слова Константина о его отце: что он-де отдал бы десяток лет жизни за то, чтобы хотя бы разок посидеть с ним рядом.

Твое желание исполнилось, подумала я и улыбнулась, представив себе, как два человека сидят где-то на небесах за столом и разговаривают о том, что произошло с тех пор, как они виделись в последний раз.

Отец, должно быть, услышал мой печальный вздох и нежно обнял меня за плечи.

— Твой друг Константин был замечательным юношей, — заметил он, — а также талантливым художником. Как жаль, что мне не представилась возможность лучше познакомиться с ним! Но я скажу тебе, что синьор Леонардо высоко отзывался о нем.

Отец помолчал, затем повернулся и посмотрел мне в глаза.

— Поверь мне, этот трагический случай глубоко опечалил твоего учителя. Но ты не беспокойся, Дельфина. Насколько я понимаю, сейчас он занимается тем, что в данный момент считает более всего нужным.

— Но ведь он не считает, что Константин предал его?

— Твой учитель — умный человек. Он не настолько наивен, чтобы полагать, что никто не способен устоять перед искушением. Для кого-то таким искушением могут стать деньги, для кого-то — более престижный пост.

Я было раскрыла рот, чтобы возразить ему. Заметив это, отец поспешил добавить:

— Нет, я не думаю, что твой учитель подозревает юношу в предательстве.

С этими словами отец встал и принялся расхаживать по тесной комнате, поглаживая аккуратно подстриженную бороду. Неожиданно меня поразило его внешнее сходство с Леонардо. Впрочем, смотри я на него более критическим взглядом, я нашла бы черты его лица скорее приятными, нежели красивыми, а осанку — скорее твердой, нежели благородной. Встань они рядом, их было бы трудно спутать, и все же между ними имелось некое неуловимое сходство, как между старшим и младшим братом, и Леонардо был привлекательнее, чем отец.