Сергей Переслегин - Вторая Мировая война между Реальностями

(Внимание! На середину июля немцы еще не знают, что они будут делать за линией Западная Двина – Днепр. В тексте плана «Барбаросса», как мы уже указывали, этот этап войны не рассматривается; присутствует лишь указание, что «решение должно быть принято позже». «Позже» наступило, но командные инстанции продолжают молчать.)

«Здесь руководство вермахтом во второй раз совершило ошибку, допущенную при планировании операции „Рот“ (завершающая фаза Французской кампании) – оно считало, что война уже выиграна, и дальнейшие действия представляют собой прочесывание территории на предмет уничтожения разрозненных сил противника. Вспомним, однако, что и во Франции немцы столкнулись с тем, что противник сумел организовать новую линию обороны, прорвать которую „с наскока“ не удалось.

Во всяком случае, вместо обоснованной и запланированной паузы, развернулась серия сражений, центральным из которых, несомненно, является Смоленское. Начавшееся 10 июля, оно продолжалось по 10 сентября и определило ход и исход всей операции «Барбаросса». В рамках кампании смоленская битва должна рассматриваться как генеральное сражение, от исхода которого зависела судьба всей войны. Если немцы выигрывали ее быстро (к началу августа), перед ними действительно вновь оказывалась «пустота», столь благоприятная для наступления танковых соединений. Проигрыш означал остановку половины всех сил вермахта, что немедленно приводило к заметному ухудшению позиции обеих фланговых группировок и масштабному кризису на всем протяжении фронта. В Текущей Реальности немцы выиграли операцию, но медленно и с большими потерями. В результате группа армий «Центр» потеряла возможность вести осмысленные наступательные действия – перед ней уже была готова и занята войсками следующая линия обороны, не уступавшая предыдущей» [65]. Это оставляло шансы обеим сторонам.

Определив направление главного удара противника, советское командование предпринимает отчаянные усилия для того, чтобы создать прочный фронт если не по Березине, то по Днепру. В районе Смоленска и западнее развертывались пять новых армий – 22-я, 19-я, 16-я, 20-я, 21-я, а также остатки 13-й и 4-й армий (всего в первом эшелоне 24 дивизии, еще несколько соединений подошли позднее). В тылу, за Десной, формировалась резервная группа в составе 24-й и 28-й армий – всего 19 дивизий, В первом приближении этих сил было достаточно, чтобы «закрыть дыру» на Березине, с боями отойти к Смоленску, где занять устойчивую оборону.

Цели вермахта менее понятны. 2-я и 3-я танковые группы в составе 28-и дивизий, из которых 9 танковых и 6 моторизованных собирались наступать на восьмисоткилометровом фронте в общем направлении на восток, что, очевидно, предопределяло очаговый характер сражения. В известной фразе Браухича: «основным является не овладение пространством, а уничтожение сил русских» [66], – уже лежит отрицание оперативного маневра. Не будет преувеличением сказать, что немецкие войска не столько начали сражение, сколько были втянуты в него инерцией движения на восток. Операция началась 10 июля и развивалась на трех изолированных оперативных направлениях -Великолукском, Смоленском и Рогачевском.

Советское руководство проиграло первый этап борьбы и не строило больших иллюзий относительно второго. Пока немецкие танковые группы оставались на ходу, противопоставить им было нечего. Но руководство Генштаба уже в начале июля прекрасно отдавало себе отчет в том, что немцы неожиданно для себя уяснили к концу месяца: всю Россию, даже всю европейскую Россию, танки на гусеницах не пройдут. Моторесурс кончится раньше.

Это создавало шансы, тем более что взаимодействие между танковыми группами и полевыми армиями оставляло желать лучшего. Кроме того, танковые группы были малопригодны для долговременного удержания территории, а именно эту задачу им пришлось бы решать в случае оперативного кризиса под Смоленском.

Здесь необходимо сказать, что современная военная литература скептически относится к стратегическому таланту советских полководцев, особенно, когда речь идет о 1941 и 1942 годах. Действительно, руководство армиями и фронтами было поставлено из рук вон плохо, и отдельные проблески оперативной мысли у командующего Юго-Западным фронтом М. Кирпоноса (точнее, у его начальника штаба М. Пуркаева) этой оценки не меняют. Однако уже 22 июня, как мы отмечали выше, не только отдается неграмотный и приведший к катастрофическим последствиям приказ о немедленном контрударе мехкорпусов, но и принимается значимое решение о перебазировании промышленности на восток. В последующие дни Генштаб, действуя в сложнейшей обстановке полного развала связи и управления, организует внятную «рокировку» сил на центральный участок фронта и намечает резервные «позиции сопротивления» по линиям Нарва-Луга и Нелидово-Брянск.