Дмитрий Леонтьев: Собор под звездами

— А я-то тебе для этого зачем?

— Не был бы нужен — сам бы все сделал. Есть несколько загвоздок… Большевики этот собор в конце тридцатых закрыли, потом под свои нужды переоборудовали как могли. Потом — война, опять рушили — ремонтировали… Потом забросили. В запустении долго стоял, «без окон без дверей» … Сейчас церковь восстанавливает, но за все это время тайник не находили — я узнавал. Даже работяг, что на стойке работают, мои люди аккуратненько проверяют — мало ли кто что нашел и делиться не пожелал, но… Видать, хорошо тайник сделан. Ты эту громадину видел? Двести лет назад самый большой собор России был, представляешь, сколько там тайников можно устроить? Может, в стену вмурован, может под каменными плитами, может, в подвале, может, под куполами, может, в дымоходе или в паперти… Шифр ты сам видел — с наскоку не разберёшься. Я показывал его одному надежному человечку, знакомому с церковной тематикой… Кое какие догадки есть, но тебе сейчас о них говорить не стоит, что б на ложный след не навести ненароком. Церкви, Серега, они не все одинаковые, везде свои особенности. Убранство там, названия пределов — это такие «малые алтари», прочие непонятные штучки… А записка эта, явно привязана к конкретному месту в конкретном соборе. Отсюда вытекает, что кое какую работу проделать еще предстоит. И предстоит тебе туда устроиться, все разузнать, во всем разобраться, восстановить все по деталям — как было до революции и на момент сокрытия клада — и, место это отыскать…

— Да как же я туда устроюсь?! — опешил Онисин. — Кем?! Где я, и где церковь?!. Нет, я, конечно, предполагаю, что Бог, может быть и есть, но… Я же родился и вырос в Союзе, родители — военные, сам служил… Я муллу от делай-ламы не отличу…

— Придется поднапрячься, брат, — твердо сказал Гурин. — Уж ради этого стоит поднапрячься. Ты даже не представляешь — что на кону. Собор этот был одним из знаменитейших в России. Покровительствовали члены императорской семьи. Для измайловского полка лично Николаем Первым построен и князья шефами полка за честь называться считали. Подарки дарили богатые. Представляешь, какие богатства там хранились?! Эрмитаж! Лувр! Форт Нокс! И припрятали они, наверняка, самое ценное: всякие камешки, брюлики — изумруды… Антиквариат… Это сотни тысяч долларов, а может, и больше… И дам я тебе за труды аж целую десятую часть.

— Дима, но все это… не мое. Я в этом ничего не понимаю… Это как сапожника просить пирог испечь.

— Смотря сколько сапожнику за труды заплатить, — возразил Гурин. — Хорошо отстегни — он и обучиться и такое приготовит, что лучшим рестораторам не снилось… Ладно, уговорил — четверть от найденного даю! И буду доплачивать тебе каждый месяц на карманные расходы и всякие там архивные изыскания-консультации. Зарплаты у работающих в церкви, мягко говоря, невеликие. Они же там все фанатики, им деньги — второстепенны. А мы с тобой приоритеты правильно понимаем. Рассуди сам: получишь большой куш — все свои проблемы одним махом разрешишь. Захочешь в России остаться — сунешь чиновникам на лапу, и они тебе не только за два дня паспорт выдадут, но еще на серебряном блюдце вынесут со стопкой водки и вприсядку. Коррупция, она, брат, для людей с деньгами существует. Закон — для лохов… А захочешь: с такими деньгами тебя в любой стране мира как родного примут. Что ты теряешь? Жить тебе негде. Нормальную работу без прописки не найдешь. А на случайных заработках долго не протянешь. Вид-то у тебя, братец, далеко «не ахти» стал. Видно, что укатали сивку крутые горки. А это — шанс! И, если вдуматься, даже для такого моралиста как ты, это не «капкан» для совести. Что мы плохого делаем? Мы ведь собор не грабим… Хотел бы я посмотреть на того идиота, которому подобная мысль в голову придет. Мало того, что у них связи немалые — я видел, КАКИЕ люди в собор этот приходят, так еще недавно сам Президент им древнейшую икону подарил. А значит, собор у него в памяти остался, и, если что… Я, за деньги многое могу. Очень многое. Но Президента нервировать как-то не готов…А мы с тобой просто аккуратненько изымем то, о чем давно все позабыли. И, если судьба нам улыбнется, о чем никто и никогда не узнает. Ты поработаешь, освоишься, во всем разберёшься — ты у нас дотошный! — и… Бинго! Работать нам больше не придется. Если только для собственного удовольствия.

— И как я туда устроюсь? Кем?

— Ты, сынку, слухай папку. Папка умный, папка все придумал, =-самодовольно сообщил Гурин. — Был там у них один сторож, до вина больно падкий. Так я ему за последние два дня такой праздник для души устроил… Исключительно из абсента. Абсент — штука сама по себе опасная, а уж в таких дозах, как сторож тот потребляет, и вовсе галлюциногенная. Бедняга так чудить начал, что его в срочном порядке отстранили — и это ему еще повезло. Сейчас место свободно. Завтра с утра, надеваешь парадный мундир, или что там у тебя из приличных вещей осталось, и, весь такой бравый и красивый, летишь устраиваться сторожем. Найдешь настоятеля. Его узнать легко: мои попрошайки зовут его «белый батюшка». Он весь седой, как серебро. Зовут его отец Варфоломей.