Елена Довгаль - Дело мистера Болта

— Стой! — крикнул я и кинулся вперед. Фигура резко обернулась и, быстро вскочив на ноги, бросилась прочь с места своего преступления. Выбиваясь из сил, я свернул в тот же переулок, куда только что свернула фигура; переулок был темный, пустой и расходился на несколько широких улиц, переплетающихся с другими подобными улицами, а те в свою очередь еще с другими, и так бесконечно. Я остановился и, задыхаясь от нехватки воздуха, с горечью констатировал, что я его упустил. Однако мне удалось разглядеть на преступнике длинную одежду — скорей всего и вправду подрясник, но это обстоятельство никак не меняло дела, а только запутывало его в большой и сложный клубок.

Немного отдышавшись, я вернулся к месту преступления. На холодной дороге лежало все еще теплое тело женщины. Наклонившись и присмотревшись, я узнал в ней миссис Кроун! Да, да, ту самую миссис Кроун из рыбной лавки. Картина все также ничем не отличалась: раны в форме креста на руках, стопах и лбу, перерезанное горло от уха до уха и надпись. На сей раз надпись была иной, нежели на остальных телах. Я достал из кармана спичечный коробок и, чиркнув спичкой, поднес ее как можно ближе к телу, чтобы прочитать оставленную на груди жертвы надпись. «И поставь преграду в гортани твоей, если ты алчен». Для меня, как для человека, общавшегося с миссис Кроун, значение этой надписи было вполне очевидным. Апостол видел в ней один из смертных грехов, а именно — алчность. Конечно, меня это покоробило еще тогда, когда я приходил к ней в рыбную лавку. Признаться по правде, миссис Кроун производила не самое приятное впечатление при жизни, а сейчас и подавно. Несмотря на удачу оказаться первым на месте преступления, рассмотреть здесь что-либо было практически невозможно. Спичек у меня оставалось ровно три штуки, так что этого все равно не хватило бы на осмотр места преступления, да и дожидаться полиции, и тем более доктора Прайса, который, как мне думается, спит и видит, как бы усадить меня за решетку или избавиться еще каким-нибудь другим методом, не было никакого. Посему, укутавшись поплотней в свой плащ, я скрылся среди ночной тьмы, средь пустых переулков.

Утро выдалось изумительным и, несмотря на то, что зима, можно сказать, уже вступила в свои права, за окном сияло солнце и лучи его, пробившись через оконное стекло, играли на моем лице. Я, будучи по природе своей ленив, был все еще в постели и обдумывал дальнейший план своих действий. Помимо нового тела, обнаруженного мною вчера ночью, мысли занимали и иные дела, не терпящие отлагательств. Сегодня я должен был зайти к мистеру Джеферсону, с которым имел честь познакомиться вчера. Кроме того, я считал необходимым зайти к мисс Стоун, дабы справиться о ее делах.

Вообще же, я был в полной растерянности от происходивших в этом деле событий. Трупов становилось все больше, а расследование мое между тем все еще топталось на месте. Думалось мне, что единственным возможным вариантом обнаружить или хотя бы приблизиться к тому, чтобы обнаружить убийцу, было установление орудия, которым он убивал. Кроме того, желательным оставалось определить круг хорошо знакомых людей хотя бы одной из жертв. Будучи уверенным в том, что доктор Прайс все еще «колдует» над телом, я решил, что прежде всего мне бы стоило отправиться к мистеру Клоду, как я и поступил.

Мистер Клод жил в совершенно противоположном конце нашего города, поэтому дорога к нему заняла приличный отрезок времени. Добравшись, наконец, до особняка мистера Клода, располагавшегося на улице Брэнстоун, я вылез из повозки и направился к дверям дома. Дом был с виду весьма внушительным. В его архитектуре сразу чувствовался прекрасный вкус и состоятельность хозяев. Он был выполнен из белого, а точней сказать из желтоватого камня, с большой широкой лестницей, ведущей к парадному входу. Окна дома были украшены рамами с коваными решетками в виде виноградной лозы и веточек розовых кустов, как это было принято на старинных гравюрах. Подойдя к дверям, я взялся за фигурную чугунную ручку и три раза постучал в дверь. Через минуту дверь открыл слуга мистера Клода, молодой юноша, очень учтивый и тихий. Он аккуратно посмотрел на меня и произнес:

— Чем могу Вам служить, мистер?

— Мистер Клод назначил мне прийти к нему сегодня. Я Энтони Болт.

— Мистера Клода сейчас нет, но Вы можете подождать его в гостиной.

Сказав это, он склонил голову, как бы в знак почтения и покорности любому решению, какое бы я сейчас не принял. Выдержав небольшую паузу, я решительно сделал шаг вперед, тем самым сообщив лакею о своем решении. Взяв мой плащ, он проводил меня в гостиную комнату и удалился по каким-то своим делам.