Елена Довгаль - Дело мистера Болта

— Шери! — окликнул ее я.

— А, Энтони, это ты. Какими судьбами? Соскучился по мне или по моему чудному вину? — сказала она, лукаво улыбнувшись.

— Шери, ты же знаешь, все мои мысли только о тебе, — после этой фразы девушка расплылась в улыбке, ожидая, судя по всему, логического продолжения диалога в нужном направлении.

Конечно, Шери Нортон не была той женщиной, которая готова продаться за деньги всем и каждому. Но в тоже время общение со мной на подобных началах было выгодным ей вдвойне. Как говорится, «хвала тому, кто сумеет соединить полезное с приятным». Так вот ей как раз удавалось воплощать это в жизнь. К тому же, оплачивая ее услуги, я не считал это чем-то предосудительным. Но сейчас, однако, мне было не до того.

— Шери, я ищу Джека, — сказал я, серьезно посмотрев ей в глаза.

— Джека? — изумленно переспросила она.

— Да, тебе известно, где он?

— Конечно, — ответила она, — и не только мне одной.

— Что ты имеешь в виду?

— Джек арестован, разве ты не знал?

О Боже, как же изумила меня эта фраза, кажется, все самые дурные опасения начинали воплощаться в жизнь. Сердце мое сжалось в предвкушении грядущей беды.

— Нет, я не знал. Когда это произошло, где он сейчас? — спрашивал я девушку, захлебываясь в словах от нараставшего внутри нетерпения.

— Я не знаю. Подойди вот к тем морякам, они уж наверняка тебе скажут.

Я стремительно подскочил к тому самому столику, за которым, как мне казалось прежде, дело касалось участи Джека. Увидев меня, моряки неожиданно замолчали и вопросительно уставились на мою персону.

— Я друг Джека, — сказал я им, — я ищу его.

— О, друг, да ты немного опоздал.

— Где он?

— Разве ты не слышал, друг, сегодня утром к Джеку пришли полицейские. Его обвинили в надругательстве над могилой дочки какого-то богатого сумача, а теперь еще и хотят повесить на него все убийства.

— Но как это возможно? Джек ведь…

— Вот и я говорю, как? Конечно, мы и сами знали старину Джека — и ограбить мог и в драку влезть, но чтобы убийства… нет!

— А где же его искать, куда его увели?

— Ну, я, конечно, не специалист, по тюрьмам бывать не приходилось, но думаю, что его повезут как раз на ту сторону реки, знаешь, там ведь городская тюрьма. Всех крупных преступников отправляют именно туда, ну, по крайней мере, мне так говорили.

— Эх, бедный старина Джек, — продолжали они причитать, заливая горе по другу обильным количеством вина. Поняв, что более добиться от них ничего не удастся, я вышел из таверны с твердым намерением помочь Джеку, или, по крайней мере, хотя бы попытаться это сделать. Дело шло уже к ночи, улицы постепенно пустели, но мне было просто необходимо увидеть сейчас Джека, слишком возбужден был мой юный рассудок. Я нашел свободного извозчика и уселся в повозку.

— Куда едем, мистер? — спросил он уставшим голосом — К парому, мне надо к парому, — ответил я без промедления, и повозка тут же двинулась в путь.

Добравшись до парома без каких-либо проблем, я расплатился с извозчиком, дав ему пару монет, один лишь вид которых, судя по всему, его очень воодушевил, и направился к реке. На самом пароме никого не было. Еще бы, думал я, час уже поздний, едва ли тюрьма является столь посещаемым местом, что паромщик работает здесь круглосуточно. Скорей всего, его рабочий день был уже давно окончен, и он где-нибудь спокойно почивал сном младенца.

Оглянувшись вокруг, я увидел маленький клочок света, исходивший из окна чьего-то дома. И так как других вариантов у меня все равно не было, я направился на тот самый клочок света. Подойдя ближе, я увидел небольшой домик, построенный, а точнее сколоченный из досок темно-коричневого цвета. Судя по всему, этому дому был уже не один год. Так, фасад его выглядел уже немного покосившимся, а доски, из которых он был построен, — несколько потрепанными и прогнившими. Дом был, конечно, очень бедным, и для меня как для нынешнего лондонского жителя среднего достатка, даже несмотря на мою непостоянную работу, подобная бедность была настоящим откровением.

Поднявшись на несколько ступенек, также уже дышащих на ладан, я постучал в дверь. Постояв с минуту и убедившись в отсутствии ответа, я постучал еще раз, но теперь уже кулаком и более сильно и настойчиво. В доме сразу же послышались какие-то звуки, грохот посуды, потом ругань, и, наконец, скрип открывающейся двери. В лицо сразу же ударил яркий свет фонаря, которым любезный хозяин осветил порог, направив его лучи прямо мне в лицо.