Валерий Иванов - Петля Времени

Его задержала, на месте преступления, совершенно случайно, оперативная группа, спешившая к рынку для захвата залетного варшавского бандита и налетчика по кличке Шляхтич и наткнувшаяся по дороге на убийцу с кистенем, снимавшего овчинный полушубок с очередной жертвы. Всего же на его счету было девять подло убиенных невинных душ.

А хитрость, о которой заметил проницательный новичок, заключалась в том, что он пытался затянуть следствие путем постепенных признаний. Узнав от опытных сокамерников, что его все равно расстреляют и за одно убийство, с целью ограбления, этот отвратительный человечишко через месяц поведал следователю еще об одном убийстве и рассчитывал так протянуть, хотя бы с год, надеясь на побег или другие перемены, могущие спасти его подлую жизнь.

А пока, пристроился шестеркой к угловому камеры, старому вору в законе, по кличке Берест, производной от его фамилии Берестов. И продолжал проявлять свои низменные черты, вымещая не растраченную еще злобу на новеньких и других более слабых заключенных.

Но здесь не сошло. И вообще выходило, что он идет в расход, не дожив даже до завтрашнего утра. Он поверил странному незнакомцу сразу, уже только потому, что ни одна живая душа не знала и знать не могла об остальных его жертвах.

Меловой цвет, навечно забуревшего от природы, лица внезапно сникшего своего припотела, был подмечен и главарем здешнего камерного сообщества Берестом. Слыхал он и о страшном неприметном доме в Никольском переулке, где по ночам исполнялись смертные приговоры осужденным.

Ну-ка... Ну-ка... Ходь сюда, - матерый вор поманил к себе рукой поразившего всех своей осведомленностью, новичка, другой рукой стряхивая с соседней шконки вещи уже бывшей своей шестерки.

- Как твоя кликуха? - старый уголовник справедливо полагал, что человек, сумевший постоять за себя по прибытии в камеру, наверняка бывал в делах и имел кличку.

- Фагот, - коротко откликнулся длинный, присаживаясь на уголок освобожденной для него шконки.

- Из "музыкантов", видать..., - опытнейший преступник успел разглядеть и длинные ловкие пальцы Фагота, вполне могущие принадлежать представителю уважаемого воровского сословия взломщиков сейфов, из которых наиболее искусные и ловкие звались "музыкантами".

- Вроде того, - легко согласился клетчатый пришелец.

На неопределенность ответа вор в законе не обиделся - в его среде не принято было публично признавать свою спецификацию и класс.

- Откуда знаешь про ..., - он кивнул в сторону окончательно потерянного Бурого, алебастровое лицо которого уже пошло багровыми пятнами, а руки тряслись мелкой, будто судорожной, дрожью.

- И впрямь свиданка светит ему с Черной Марусей?

- Дано мне, - вновь коротко и емко ответил назвавшийся Фаготом.

И опять старый законник не удивился. В своей, разлапистой бурными и, зачастую, удивительными событиями, жизни, он повидал многое и еще больше был наслышан.

Обычные карточные шулера, порой, демонстрировали такую ловкость рук и такие фокусы, что голова шла кругом и отказывалась воспринимать увиденное глазами. Чревовещатели, предсказатели, черные маги, гадалки были обыденными спутниками преступного мира. Не веря ни в бога, ни в черта, Берест верил в приметы, заговоры, амулеты и предсказания.

Спокойная уверенность Фагота пришлась ему по душе, располагала к себе и вселяла доверие к его магическим способностям.

- Что можешь сказать обо мне, - внезапно охрипшим голосом, перешедшем в шепот, спросил он, нагнувшись к самому уху Фагота, и властным жестом руки, отгоняя всех присутствующих к стальной, окрашенной в мрачный коричневый цвет, двери.

- Все сказать?

- Нет, - по выражению глаз было видно, что с трудом, но решился вор, - только конец.

- Ты умрешь своей смертью во Всесоюзном Буре 17 февраля 1949 года, туберкулез.

- Не свистишь? - Берест и в самом деле болел туберкулезом, но считал, что залечил его.

Фагот лишь поправил средним пальцем сползающее от наклона головы пенсне.

- Каким было мое самое первое погоняло? И какой я был тогда подмасти? - быстро спросил вор, в котором навсегда был заложен принцип: не верить никогда и никому.

- "Шуруп". Форточник, - столь же мгновенный и краткий ответ последовал без раздумий.

Малолеткой Берестов действительно был щуплым и невероятно худым и использовался опытными ворами для краж из квартир, в которые тот проникал через форточки. Делалось это просто. Большинство форточек скреплялись по бокам металлическими косячками, которые, в свою очередь, крепились обычными шурупами.