Мередит Митчелл - Леди и смерть

– Я и сама еще не осознала, что моим мукам пришел конец! – Джейн не спала почти всю ночь, строя планы на будущее. – Вот только не знаю, что теперь будет… Мистер Несбитт ведь не сможет открыто признать меня своей дочерью, ни ему и мисс Флоренс, ни нам с Ричардом не нужен скандал.

– Вам придется хранить свой секрет и дальше, лишь бы только человек, который написал тебе о мистере Несбитте, не разболтал кому-нибудь о том, что ему стало известно из письма твоей матери.

– Или не стал требовать у меня еще денег, – мисс Соммерсвиль знала, что никогда не сможет забыть о незнакомце, осведомленном о ее семейной тайне.

– Ты рассказала отцу о том, как узнала о его существовании? – Эмили заговорила шепотом, заметив, что леди Уитмен и Дафна слишком приблизились к ним с Джейн. – Как он отнесся к тому, что ты вынуждена была заплатить пятьсот фунтов?

– Думаю, он рассердился, но тут же выписал мне чек на тысячу фунтов! – Джейн готова была подхватить юбки и закружиться по холлу, чем несказанно удивила бы леди Пламсбери и ее гостей. – Я отдам тебе долг и еще успею сшить у миссис Мюриэл новое платье к свадьбе Сьюзен! А то, что я приготовила для этого события, надену на другой день, когда кузина миссис Говард устраивает большой прием.

Эмили обрадовалась щедрости мистера Несбитта. В последние два года ее подруга жестоко страдала из-за недостатка средств, и характер ее портился, а свойственная Джейн практичность уступала место завистливости и корыстолюбию. Эти перемены не радовали леди Гренвилл, как и стремление подруги любой ценой изменить существующее положение.

«Теперь все будет по-другому, – подумала Эмили. – Мистер Несбитт так богат, что ему не составит труда обеспечить Джейн достойное приданое. И он не позволит Ричарду нанести сестре урон. Но как джентльмены, которые могли бы понравиться моей дорогой подруге, смогут узнать, что она стала независимой молодой леди?»

– Как приятно слышать хорошие новости! Мы с тобой надолго запомним это рождественское чудо!

– И за него я должна благодарить тебя! – этого Джейн не собиралась забывать, она одинаково хорошо помнила и зло, и добро.

Карета лорда Уитмена подъехала к крыльцу, и Эмили пришлось прервать этот важный разговор, чтобы попрощаться с родителями и сестрой. Кэролайн собиралась поехать с леди Гренвилл на венчание мисс Холтон и быть подружкой невесты вместе с Джейн Соммерсвиль и Джемаймой Кастлтон, дочерью викария из Торнвуда.

– Не простудись, Кэролайн, не хватало еще, чтобы ты начала чихать в церкви! – Эмили окинула любящим взглядом стройную фигурку сестры и поцеловала мать и отца.

Следующий экипаж был предназначен для доктора Вуда, его племянницы и миссис Пейтон. Леди Пламсбери посетовала на то, что старый друг так скоро оставляет ее, но предстоящее венчание Сьюзен оправдывало доктора.

– Мы увидимся вновь через каких-то две недели! – пожилой джентльмен добродушно улыбался в ответ на ворчание суровой леди, а Дафна и Сьюзен торопились поскорее занять место в карете и всю дорогу строить предположения относительно будущей помолвки Филиппа Рис-Джонса и мисс Несбит.

Джейн и Ричард Соммерсвиль уехали почти сразу за доктором и его подопечными леди, и в холле остались только Эмили с супругом, маленький Лори и Николас Ченнинг.

– Ник обещал задержаться еще на два дня, чтобы развлечь меня теперь, когда дом опустел, – сообщила леди Пламсбери.

Эмили не стала высказывать вслух свои сомнения. Тощая фигура Николаса наводила на нее уныние. В отличие от своего дальнего родственника лорда Гренвилла будущий лорд Пламсбери не обещал стать отцом красивых детей. Блеклые голубые глазки Ника чаще всего выражали недовольство, длинное лицо вызывало в памяти скорбные лики святых, нарисованных неумелой рукой деревенского художника на стене какой-нибудь обветшалой церкви.

Леди Пламсбери не жаловала племянника своего покойного мужа, но предпочитала держать его при себе – молодой джентльмен до сих пор не смирился с тем, что его отцу досталось лишь небольшое родовое поместье, а все остальные земли старая леди благодаря талантам поверенных своей семьи сумела удержать за собой. Она частенько шпыняла Ника, такой уж у нее был нрав, но при этом не забывала покупать его лояльность подарками и чеками, надеясь избежать судебных тяжб, которыми поначалу грозил Ченнинг.

– До встречи на свадьбе у Генри, Ник, – без особой теплоты в голосе попрощался лорд Гренвилл со своим дядюшкой, поскольку двадцатитрехлетний Ченнинг приходился ему каким-то там троюродным дядей.