Мередит Митчелл - Леди и смерть

– Ты могла остаться дома, – коротко ответил Филипп Рис-Джонс.

Эвелин возмущенно фыркнула и повернулась к сидящей рядом с ней матери.

– Вы слышали это, матушка! Я могла остаться дома! Благодаря моему кузену о нашей семье болтают во всех домах Торнвуда, и он еще указывает мне, что я должна делать!

– В самом деле, Филипп! – миссис Меллотт подобрала край платья, чтобы, не дай бог, не поджечь его о стоявшую на полу кареты маленькую жаровню с углями. – Мне тоже не доставил удовольствия этот обед, мы поехали только ради тебя и Кэтрин…

– Вам не было нужды принимать приглашение мистера Несбитта! – Филипп запоздало жалел, что не отправился к Несбиттам один или хотя бы вдвоем с сестрой. – Мы с Китти могли бы заночевать у леди Пламсбери, леди Гренвилл говорила, что дом этой почтенной дамы вместит еще два десятка гостей.

Опасаясь насмешек Эвелин, Филипп не стал упоминать, что заметил интерес, который проявил к его сестре мистер Николас Ченнинг, чей отец унаследовал титул после смерти старого лорда Пламсбери. На Кэтрин впервые обратил внимание джентльмен, и пусть Николаса нельзя было назвать красавцем, ей было приятно беседовать с ним о всяких пустяках.

Миссис Меллотт ни за что бы не упустила возможности рассмотреть особняк Несбиттов, но сейчас слова племянника казались ей верхом неблагодарности.

– Только этого не хватало! Ты не можешь вывозить сестру без компаньонки! Как будто недостаточно того, что ты нарушаешь все правила приличия, ухаживая за мисс Несбитт, ведь со дня смерти Кэролайн не прошло и полугода!

Филипп, не в силах сдержаться, ударил кулаком по бархатной подушке, на которую до того опирался локтем.

– Давно ли вы говорили, что мне надо прекратить страдать в одиночестве и вернуться в общество друзей? Я последовал вашему совету и нашел исцеление в общении с мисс Несбитт, но вы опять недовольны моим поведением! Чего же вы от меня хотите, дорогая тетушка?

Кэтрин испуганно отодвинулась от брата, забившись в угол кареты. Миссис Меллотт сперва растерялась от столь яростного отпора, но очень быстро пришла в себя.

– Я хочу, чтобы ты вел себя достойно! После сегодняшнего вечера ни у кого из гостей Несбиттов не осталось сомнений в том, что скоро ты сделаешь ей предложение. Как можно, Филипп! Что скажут родители Кэролайн, как мы будем смотреть им в глаза?

– Родители Кэролайн живут в Лондоне, и вы можете никогда с ними больше не увидеться! – Рис-Джонс повысил голос, и даже Эвелин перестала насмешливо кривить губы, напуганная яростью кузена. – Напомнить вам, что мы с мисс Гринлоу не были женаты? Я не вдовец и могу хоть завтра обвенчаться, с кем пожелаю! А если вам кажется, что мое общество вредит репутации вашей семьи и попыткам Эвелин найти себе жениха, можете заявить всем, что не имеете со мной ничего общего! Ваши бесконечные нотации сводят меня с ума!

Миссис Меллотт разрыдалась, Эвелин поспешно принялась вытаскивать из муфты платок, бросая на кузена испепеляющие взгляды, впрочем, незаметные в сумраке экипажа.

– Филипп, не надо так! – жалобно воскликнула Китти. – Тетя желает нам только добра, она так заботилась обо мне, а ты совсем потерял голову из-за этой мисс Несбитт…

– Если тебе тоже неугодно мое общество, можешь вернуться к тетушке, я не стану возражать! – рявкнул джентльмен и снова нанес удар подушке, словно жалея, что нельзя расправиться с измучившими его женщинами.

Кэтрин тотчас заплакала. Эвелин, одна сохранявшая подобие хладнокровия, успокаивающе гладила мать по руке.

– Похоже, ты и вправду утратил рассудок, – язвительно заметила она. – Не знаю, что скажет матушка, я же охотно забуду о твоем существовании. Тебе, Китти, я могу только посочувствовать, так как вернуться в наш дом тебе не удастся. Ты сама решила оставить нас, так и пеняй на себя!

Рис-Джонс устало прикрыл глаза. Он знал, что вскоре пожалеет о своей вспышке и вынужден будет просить прощения у тетушки и Эвелин, но их вмешательство в его жизнь становилось невыносимым.

– Успокойся, Кэтрин, – обратился он к сестре, так как был еще не в состоянии разговаривать с теткой и кузиной. – Если ты не захочешь жить в нашем доме, можешь поехать к леди Гренвилл, она уже давно приглашает тебя провести у них две-три недели.

– Ну, конечно! Бедные родственники теперь – неподходящее общество для вас, мисс Рис-Джонс! – плачущая миссис Меллотт почувствовала себя еще более уязвленной, отчего ее рыдания пошли на убыль. – Ах, Кэтрин, придет время, и ты пожалеешь, что так обошлась с родными, но будет поздно!