Дэн Симмонс - Колокол по Хэму

— У вас два брата и сестра, — сказал Гувер.

— Да, сэр.

Он оторвал взгляд от личного дела и посмотрел на меня:

— Для мексиканских католиков семья маловата.

— Мой отец родился в Мексике, а мать была ирландка, — объяснил я. Вполне могло быть и так, что Бюро лишь недавно выяснило национальность моего отца.

— Мексиканец и ирландка, — произнес Гувер. — Просто чудо, что в семье лишь четыре ребенка.

"Чудо, которое называется «эпидемия гриппа и воспаление легких», — подумал я, но ничем не выдал своих мыслей.

Гувер опять смотрел в папку.

— Вас называли дома «Хосе», специальный агент Лукас?

Отец называл меня так. Он получил американское гражданство лишь за год до смерти.

— В моем свидетельстве о рождении указано имя «Джозеф», господин Гувер.

Если меня вызвали в Вашингтон по этой причине, я был во всеоружии. Нельзя сказать, что в Бюро царила дискриминация. В 1942 году у нас служили 5702 чернокожих специальных агента — менее недели назад я видел эти цифры в отчете местного отделения ФБР в Мехико-Сити. 5690 из них поступили к нам в последние полгода, и все они работали водителями, уборщиками, поварами и письмоводителями, которых Гувер не хотел отпускать на военную службу. Он прилагал все силы, чтобы его специальные агенты были избавлены от призыва, однако после Пирл-Харбора дал понять, что любой сотрудник, пожелавший отправиться в армию, может сделать это, но обратная дорога в Бюро будет для него закрыта.

Я знал, что до Пирл-Харбора в ФБР было по меньшей мере пятеро нефов — три шофера Гувера, а также Джон Амос и Сэм Нуазетт. Амос был в преклонных годах. Он являлся слугой, телохранителем и другом Теодора Рузвельта — Рузвельт буквально умер на его руках, — и, когда в 1924 году Гувер возглавил Федеральное бюро расследований, Амос уже получал там жалованье. Однажды я видел старика на стрельбище — ему поручили чистить оружие.

Сэм Нуазетт являл собой более свежий пример того, что и негр способен добиться успеха в наших рядах; он был специальным агентом, состоявшим в личном штате Гувера — я удивился, не встретив его у входа в кабинет директора, — и зачастую служил для нас напоминанием о великодушной политике Бюро по отношению к чернокожим. Когда мне показали статью в журнале «Эбони», которая трубила о тесном сотрудничестве специального агента Нуазетта и господина Гувера, я невольно улыбнулся, прочтя фразу «отношения между этими людьми весьма точно отражают атмосферу расовых отношений, царящую в Бюро». Автор статьи был весьма недалек от истины, хотя и не в том смысле, который вкладывал в свои слова. Нуазетт — «мистер Сэм», как его называл Гувер и все остальные — был личным помощником директора и его мажордомом, которому вменялось в обязанности подать Гуверу сухое полотенце, когда тот выходит из своей персональной ванной, помочь надеть пальто и — самое главное — подшивать досье, к которым Гувер питал ненависть, сравнимую только с его страхом и ненавистью к коммунистам.

«Вас называли дома „Хосе“?» Гувер намекнул мне, что знает... вернее, Бюро знает о том, что, когда я родился, мой отец не имел американского гражданства, и с формальной точки зрения я был отродьем латиноса, «мокрой спины».

Я молча ждал, глядя на коротышку, похожего на мопса.

— В детстве вы немало путешествовали, специальный агент Лукас. Техас, затем Калифорния, Флорида. Потом вернулись в Техас, чтобы учиться в колледже...

— Так точно, сэр.

Гувер все еще смотрел в бумаги.

— Ваш отец умер во Франции. Из-за ранений, полученных на войне?

— От гриппа, — ответил я.

— Но он тогда служил в армии?

— Да, сэр. — «В трудовом батальоне, который должен был вернуться домой позже всех. Тогда-то он и подцепил грипп в самый разгар эпидемии».

— Да, да, — сказал Гувер, не отрывая глаз от папки. — Ваша мать умерла в том же году. — Только теперь он поднял лицо и чуть заметно вскинул брови.

— Воспаление легких, — объяснил я, а про себя сказал:

«Разбитое сердце».

Гувер шелестел страницами.

— Но вас и остальных детей не отдали в сиротский приют.

— Нет, сэр. Мою сестру взяла к себе семья тетки. — «В Мексике», — подумал я, молясь, чтобы в досье не оказалось сведений на этот счет. — Мы с братьями уехали во Флориду, к брату отца. У него был только один сын, который помогал ему ловить рыбу. Я и мои братья рыбачили с ним несколько лет, пока учились в школе, а потом, уже учась в колледже, я приезжал к нему каждое лето.

— Стало быть, вам знакомы острова Карибского бассейна, — сказал Гувер.