Лора Роулэнд - Путь предателя

Вдруг, когда Сано рассматривал варвара, который тихо сидел за столом, его осенила идея. Расположенный доверять этому человеку, поскольку ему доверял доктор Ито, Сано счел доктора Хюйгенса невиновным. Однако он нуждался в помощи голландца.

— На этом закончим? — спросил Исино. Шеф Охира не терпел, но ждал.

То, что Сано намеревался сделать, было опасным, незаконным — предательским. Но ему нужна была правда об убийстве Спаена. Он желал испытать личный и профессиональный триумф, передав убийцу в руки правосудия. Не раскрыв дела, он утратит благосклонность сёгуна и станет причиной войны. А еще Сано хотел узнать доктора-варвара и исследовать мир заморской науки, то есть именно то, что запрещали законы Японии, отвратительные ему.

— Я бы хотел на минуту остаться с доктором Хюйгенсом наедине, — сказал он.

Охира помрачнел:

— Это в высшей степени необычно. Правила запрещают мне допустить такое.

— Потому что остаться наедине с варваром опасно, — вставил Исино, — очень опасно. К тому же все подумают, что вы вместе затеваете заговор против правительства! Да и как вы будете один с ним общаться?

В ожидании перевода доктор с любопытством смотрел по сторонам.

— Я беру на себя ответственность за свои действия, — сказал Сано. — Идите. Закончив, я выйду к воротам, там и встретимся.

Он наблюдал с крыльца, как Охира, Исино и стражники спустились по лестнице и пошли по улице. Затем с чувством, что еще в большей степени подвергается опасности, вернулся в помещение и закрыл за собой дверь. Сано через окно осмотрел двор. Там патрулировали два охранника, но они не могли подслушать. Он повернулся к Хюйгенсу. Достав из-за пояса письмо доктора Ито, Сано передал его голландцу. Озадаченный, тот водрузил на нос очки, прочитал письмо, улыбнулся и закивал.

— Ито Гэнбоку, — сказал он, показывая на письмо. Потом посмотрел на Сано. — Ито Гэнбоку!

Это означало, что оба знакомы с доктором Ито, но как продолжить? Сано заговорил громко, пытаясь заставить доктора понять себя.

— Мне нужна ваша помощь в обследовании тела директора Спаена. Необходимо выяснить, не оставил ли убийца каких-то следов. — Он сделал несколько жестов, изображая непонятную пантомиму, потом покачал головой. — Нет, все бесполезно!

Без переводчика доктор никогда не поймет, что ему надо; он ничего не узнает у Хюйгенса. Сано, как никогда, недоставало доктора Ито, не только из-за его богатого научного опыта, но и потому, что тот учил голландский язык по запрещенным книгам.

— Я помочь другу Ито, — проговорил доктор Хюйгенс. — Я смотреть тело. — Несмотря на его странное произношение, слова были вполне понятны. — Я, может быть, увидеть, как умер. Кто убить.

Сано удивленно уставился на него:

— Вы говорите по-японски!

Посмотрев на дверь, доктор приложил палец к губам.

— Два года я здесь. Люди говорить. Я слушать. Учиться. Теперь я помочь другу. Да?

— Пойдемте. — Сияя от радости, Сано повел доктора Хюйгенса к дому, где находился труп Спаена. Там он обратился к стражникам: — Сейчас доктор подготовит тело своего товарища к погребению. Отнесите его к нему в лабораторию.

Стражники колебались.

— Шеф Охира сказал, что тело должно оставаться здесь, а варваров к нему допускать нельзя.

— Я беру ответственность на себя, — возразил Сано.

Стражники отнесли труп, накрытый белой материей, в лабораторию доктора Хюйгенса, располагавшуюся на первом этаже дома у восточной караулки. Комната занимала весь этаж; большие окна выходили на улицу и в сад. Полки и шкафы занимали все пространство у стен. В центре стояли два длинных, по пояс, стола с приставными стульями. Стражники положили труп на один из столов. Появившиеся слуги начали открывать ставни.

— Не нужно. Зажгите лампы. — Сано не хотел свидетелей. — Принесите воды и тряпки.

Слуги повиновались. Сано отослал прислугу. Наконец они с варваром-доктором остались одни.

— Разверните тело, — сказал Сано доктору Хюйгенсу. Он не собирался сам заниматься обследованием, если этого не потребуется. Сано уже ощущал, как грязная аура смерти просачивается сквозь материю, пронизывая полутемное, душное помещение лаборатории.

Варвар, похоже, не разделял японского отвращения к смерти. Аккуратно, без брезгливости он убрал материю с головы директора Спаена, потом открыл его изуродованный торс и окоченевшие конечности. Доктор не морщился от тошнотворного запаха разложения; он изучал работу убийцы со спокойной отчужденностью.