Лора Роулэнд - Путь предателя

Тяжелые шаги вновь возвестили о приближавшейся опасности. Хирата забежал на рынок. Крытые прилавки спасали продавцов, товары и покупателей от дождя. От запаха жарившейся пищи рот Хираты наполнился слюной. Изнывая от голода, он направился к прилавку, где продавались шампуры с жареными морепродуктами и овощами.

— Дайте мне пять шампуров, — сказал он торговцу, — и большую чашку риса.

Тот поставил еду на узкую полку, служившую столом.

— Это стоит десять медяков, господин.

— Я — слуга закона! — Хирата помахал дзиттэ. — Мне незачем платить.

Испуганный торговец покорно отошел к жаровне. Хирата жадно набросился на еду, но его грыз стыд, и он вспомнил слова отца: «Благородный досин не злоупотребляет своей властью, потому что в противном случае оказывается не лучше преступников, которых должен наказывать».

Однако Хирата убедил себя, что его миссия оправдывает воровство, а долг перед хозяином выше сомнений. Покончив с едой, он подошел к продавцу чая и потребовал для себя чашку. Утолив голод и жажду, Хирата почувствовал, как к нему вернулись силы и решимость. Избегая встреч с солдатами и полицией, он направился к берегу.

Из разговоров с обитателями улицы, где жил старший чиновник Охира, удалось почерпнуть только то, что он живет скромно и пользуется репутацией строгого, законопослушного руководителя. Хирата не выявил ни одного свидетельства того, что Охира имел какую-то выгоду от контрабанды голландскими товарами. На расспросы о переводчике Исино местные жители сказали ему: «Вам следует навестить госпожу Кихара, жену городского казначея. Она сваха, устроившая женитьбу переводчика Исино. Уж она-то всегда очень тщательно наводит справки о перспективных кандидатах на брак».

Они направили Хирату в часть города, расположенную под особняком губернатора. На широких улицах мелкие чиновники и посыльные шныряли между проплывавшими паланкинами; члены административных органов и дипломаты проезжали через ворота обнесенных стенами резиденций нагасакских чиновников; торговцы вели беседы о ценах, доходах и налогах на импортные и экспортные товары. Ни облава по всему городу, ни угроза войны не могли остановить внешнюю торговлю и регулирующую ее бюрократическую машину.

Хирата шел по району так целеустремленно, словно имел законное поручение. Однако в его мозгу постоянно звучал тревожный сигнал; взгляды прохожих настораживали его. Он убеждал себя, что его одежда — прекрасная маскировка и никто не заподозрит, что беглец посмеет дерзко расхаживать в самом средоточии власти Нагасаки. Здесь было меньше солдат. И все же только стремление спасти хозяина удерживало Хирату от бегства.

Отыскав особняк с квадратным гербом над воротами, он сказал стражнику, что хотел бы видеть госпожу Кихара. Стражник, принявший его за клиента хозяйки, вызвал слугу, и тот провел Хирату через сад к дому.

— Ваша обувь и оружие, господин? — вежливо напомнил слуга.

Все существо Хираты противилось тому, чтобы остаться без сандалий, дзиттэ и меча, как того требовал обычай. А что, если солдаты начнут обыскивать дом, когда он будет внутри? Хирата нехотя снял сандалии, надел шлепанцы для гостей и положил оружие на полку, понимая, что отказ вызовет подозрения. Слуга провел его в дом. Из коридора донесся низкий надтреснутый голос:

— Мне нужно полное досье на семью юноши Оно. Обойди магазины, ростовщиков и выясни, каковы размеры их долгов. — Влажный кашель прервал указания. — Проверь квартал удовольствий, посмотри, нет ли там у молодого человека любовницы. Посети его начальство и выясни, планируется ли его рост по службе. Потом узнай, кто его друзья и не было ли у них проблем с законом.

Надежда воодушевила Хирату. Если это говорила госпожа Кихара, то она, видимо, знает все о людях, брак которых устраивает. Он прошел вслед за слугой к приемной. Ее бумажные стены светились желтым светом от лампы. Оттуда вышел самурай с гербом Кихара. Слуга пригласил Хирату войти и объявил:

— К вам господин Ватанабэ Монэмон, госпожа. — Такое имя назвал ему Хирата.

Комната была ярко освещена, прогрета и задымлена. Масляные лампы горели на низком столике; угольные жаровни раскалились. От мокрой одежды Хираты пошел пар. Полная женщина лет шестидесяти, с пергаментной кожей сидела на коленях среди груды подушек, швейных принадлежностей и наполовину законченной шелковой вышивки, изображавшей девушку на лугу. Круглое лицо госпожи Кихары было морщинистым, как моченая слива. Дым шел из длинной серебряной трубки, торчавшей в углу ее улыбавшегося рта, и Хирата заметил, что нескольких из тщательно вычерненных зубов там недоставало.