Линдси Фэй - Злые боги Нью-Йорка

Крикун был гигант, черноволосый, на выжженном безжалостным августом лице глубокие складки. Бычьи плечи обтягивала рваная и грязная рубашка, жилета нет, только серые нанковые брюки, которые не единожды ночевали на улице. Едва взглянув на ирландца, я уже немало знал о нем. Все его деньги сегодня утром ушли на виски, ни цента не осталось. Это было заметно по глазам, белки характерно пожелтели. Складки у рта подсказывали, что на мужчину обрушилась какая-то ужасная и чудовищно несправедливая катастрофа. Массивные руки в мозолях и ссадинах. Добавить к ним загар, и станет ясно – последнюю выпивку он купил на деньги от работы на строительстве или доставке камня в сгоревшем районе.

В одной руке гигант сжимал факел, пылающий посреди яркого летнего дня. Рядом покачивались двое его дружков, тоже пьяные в доску. Они потели и пытались стоять ровно. Пока что не угроза. А сразу за ними, привязанный к одинокой опорной балке на углу недостроенного здания, стоял мой цветной друг Джулиус Карпентер, работавший в «Устричном погребке Ника», когда тот еще существовал. У его ног лежала куча сосновых веток. Я, задыхаясь, остановился перед мерзавцем, который организовал эти декорации. Джулиус не поздоровался со мной, но я не обиделся: они затолкали ему в рот грязную репу, да еще проткнули в ней дыру и протянули сквозь нее веревку, чтобы кляп не выпал. Джулиуса привязали крепко, он даже не мог пошевелиться. И вся бесполезная сейчас сила рук и энергия растянутых губ была собрана во взгляде, в паре грызущих мне грудь зрачков.

Я в любом случае вряд ли простил бы им факел и стойку. В конце концов, я не из великодушных людей, никогда им не был. Но Джулиус мог различить вкус двадцати сортов выставленных перед ним устриц, даже не видя их раковин, а в покрытой навозом репе сделали дырку для веревки. Обдуманно. Специально. Очень конкретное зло, и оно врезало по моему милосердию железной дубинкой.

– Какого дьявола ты тут затеваешь? – громыхнул я.

Громкость много значит. Если толпа потеряет нить разговора, я мог дорого за это заплатить. Но здесь была не та толпа. Просто сборище несчастных ирландцев и очерствевших местных, пришли полюбоваться на кровавую забаву. Те же люди, которые следят за одиноким терьером, сражающимся с ордами бешеных городских крыс. Поблизости, конечно, нет ни одного черного, я даже не стал смотреть. Они сейчас прячут детей в шкафах и зарывают в тайники деньги. Обычные предосторожности.

– Да спор один улаживаем, – усмехнулся мерзавец. – Вон с тем трусом.

Он махнул на коммерсанта в желтых штанах: бачки и серебристая бородка, стоит, беспомощно заламывая руки, на безопасном расстоянии. Ненавижу такую беспомощность. Может, еще один эффект от взросления рядом с моим братом, и получше прочих, но признаки слабости заставляют меня злиться. Как будто наш слишком прагматичный город хочет, чтобы я выгнал их в лес.

– Ты уже арестован за нарушение общественного порядка, нападение и избиение, – сообщил я своему настоящему противнику. – И уже заслужил срок в Гробницах. Но если ты прямо сейчас отвяжешь этого человека, я не стану обвинять тебя в нападении с целью убийства.

Я с первого дня запомнил список пунктов, которые действительно считались преступлениями, в отличие от общего набора теоретических противозаконных деяний, думая, что он может пригодиться. Он и пригодился, уже четыре раза.

– И кто будет меня арестовывать?

– Я, тупая ты корова, – ответил я и похлопал по левому лацкану сюртука, где блестела медная звезда.

– А, «медная звезда», – сплюнул он. – Много слышал о вас. Страшные, как свиная сиська. Не тебе, олуху, меня пугать.

– А я тебя не запугиваю, я беру тебя под стражу.

Бык не отозвался. То ли задумался, то ли просто пытался собрать мысли в кучку.

– А это правда «медная звезда»? – поинтересовался нервный зевака у меня за спиной. – Ей-богу, еще ни разу их не видел.

– Я представлял их как-то побольше, – заметил другой.

Отвечать на эти реплики было бессмысленно, и я пропустил их мимо ушей.

– Мне не говорили, что «медные звезды» так любят ниггеров, – злобно глянул на меня пьяный ирландец. – Ну, тогда чистить им рыло будет еще веселее.

Похоже, цивилизованная беседа зашла в тупик.

Но когда я шагнул вперед, чтобы отвязать Джулиуса, уже рассвирепев и практически готовый на все, перед моим носом оказался горящий факел.

Я пригнулся. Еще раз пригнулся. Отшатнулся назад, избежав взмаха, который поджег бы мне грудь.