Клод Изнер - Коричневые башмаки с набережной Вольтера

– Ячмень – ужасно неприятная штука, глаз болит, – невнятно пожаловался Вонючка, вернувшийся из кафе. Перегаром от него несло сильнее, чем обычно. Он по привычке притворялся глухим – вкупе с винным выхлопом ему это, как правило, помогало остаться при своих, если клиент пытался торговаться.

– По крайней мере ни дождя, ни шквального ветра можно не опасаться, – выдал предсказание Люка Лефлоик.

– Если хотите, Анге… мадам Фруэн, я поставлю вам новое стекло на следующей неделе. Бесплатно, – шепнул Ангеле обрезчик сучьев.

– Ах, это будет очень любезно с вашей стороны, месье Ларю. Я непременно сумею вас отблагодарить, – жеманно проворковала чесальщица.

Именно этот момент выбрал для своего появления инспектор VI округа:

– Здравствуйте, месье Перо, мой долг – засвидетельствовать де-визу ваше официальное разрешение на букинистическую торговлю. Рад убедиться, что обошлось без квипрокво и лицензия на одну и ту же торговую точку не выдана случайным образом сразу двум гражданам. Позвольте зачитать вам несколько выдержек из устава: «Торговец обязан иметь при себе учетный лист, в коем должно указать имя и адрес означенного торговца, а также перечень приобретенных книг. Расчетные суммы, поступающие к торговцу…»

– Это требование будет весьма затруднительно исполнить, месье! – перебил Амадей. Он был выше чиновника на голову, и тот, оценив диспозицию, предпочел ретироваться.

– Браво! Вы спасли нас от слепого Правосудия! – возликовал Вонючка.

Рауль Перо уже не страдал ни от холода, ни от страха перед будущим. Он чувствовал себя так, словно был букинистом долгие годы и все это время провел среди своих, среди людей, настолько преданных делу, что каждый из них готов вступиться за коллегу перед властями, бросить им вызов.

– Вы далеко живете, месье? – обратился он к Амадею, к которому уже проникся симпатией.

– В Менильмонтане, рядом с водохранилищем. Но когда есть охота и свободное время, люблю прогуляться по Парижу пешком. И здесь, на Сене, я чувствую себя как дома.

– Я тоже, – подал голос Фюльбер Ботье, – только мне тут, у себя дома, приходится на хлеб зарабатывать. Выставляю цену – честную, без обмана, набегают зеваки с чадами и домочадцами, тотчас устраивают семейный совет и давай препираться, торговаться, клянчить, а зимой я, как правило, более уступчив… Скажите-ка, месье Ларю, вы все-таки муниципальный служащий, может, слыхали, что там затевается? Говорят, железную дорогу к будущему Орлеанскому вокзалу протянут под землей параллельно Сене до набережной Орсэ, и еще собираются построить не только здоровенную конечную станцию в двух шагах, но и еще одну на набережной Сен-Мишель. Я это слышал от одного инженера, который иногда у меня закупается.

– В октябре палатой депутатов был подан парламентский запрос, – вмешался Лефлоик. – Мы все с облегчением вздохнули, когда узнали, что депутат Вивиани за нас вступился. Сами ж понимаете, если нас отсюда вытурят к Лувру, мы разоримся. А изгнание может продлиться года два!

– Ну, я-то здесь ни при чем, обрезаю ветки где велят, а все прочее… – рассеянно отмахнулся Гаэтан Ларю. – Вам помочь с тележкой, мадам Фруэн?

– Не откажусь! – просияла Ангела. – До завтра, месье Амадей, нам нужно закончить партию. Берегитесь – я намерена разгромить вас в пух и прах! И не расстраивайтесь заранее: не везет в картах, повезет в… – кокетливо шепнула она напоследок.

– Ты уверен, что она не слишком горячая? – Таша придирчиво следила за каждым движением Виктора.

– Я сунул локоть в кастрюлю, не беспокойся, все под контролем.

– Эфросинья права, надо было побольше кашки ей приготовить.

– Доктор Рейно – врач старой выучки, он рекомендует в качестве детского питания стерилизованное молоко и крупы, но категорически воспрещает закармливать ребенка до смерти.

– Тем не менее он посоветовал нам купить весы для взвешивания грудных детей.

Виктор мысленно пожелал, чтобы в этот утренний час никому не пришло в голову нанести ему визит – иначе главу семейства Легри застали бы в фартуке и с детским рожком в руках. Алиса жадно сосала жидкую молочную кашку, а он радовался, что у дочки такой хороший аппетит. Таша еще лежала в постели – рыжие волосы в беспорядке падают на бледные щеки, под глазами темные круги. Она внимательно наблюдала за мужем.

– Если бы тебя видели сейчас твои клиенты!

– Они превознесли бы до небес мою отцовскую самоотверженность! Я же один такой – кто еще из мужчин согласится на роль няньки?