Джулия Бьянки - Демоны Микеланджело

Он проснулся, резко сел на койке и встряхнул медный колокольчик. Кубикула, галерея и весь мир кругом наполнились пронзительным металлическим звоном.

Серый свет утра застал синьора Буонарроти в монастырском саду, компанию ему составляла сестра-ключница. Добросердечная женщина накормила его простым, но сытным завтраком и теперь с гордостью демонстрировала свои владения. Он бродил по аллеям, обсаженным кипарисами, дивился покою и тишине. Среди вечнозеленых кустарников и голых мокрых ветвей мелькали белые уборы монахинь и серые платья сестер-мирянок, хлопотавших по хозяйству. Дорожки были тщательно выметены, кусты выстрижены с большим тщанием, в декоративных прудиках плескались золотые рыбки.

На мраморной скамье восседала сестра в компании двух девиц в одинаковых простых платьях. Одна мрачно поглядывала исподлобья, другая же имела выпуклый лоб и нестираемую улыбку деревенской дурочки. Монахиня молча следила за тем, как девушки плетут корзины, иногда поправляла их. Выходило совсем неплохо. Некоторые душевнобольные, объяснила ключница, способны перенять простые, механические навыки. Сестры обучают их плести корзины, расписывать красками посуду или мастерить искусственные цветы на продажу, чтобы несчастные имели собственный заработок и не были в тягость родне. Немало таких, что стараниями матушки-настоятельницы приспосабливаются к жизни достаточно, чтобы вернуться к своим семьям. Но большинство несчастных обречено оставаться в монастырском доме презрения до конца жизни. В этом нет никакой беды — убогим живется здесь лучше, чем в родном доме!

Действительно, синьор Буонарроти увидал плетеное кресло с высокой спинкой, в котором расположилась корпулентная синьора. Руки синьоры были притянуты к телу поверх одежды крепкими сыромятными ремнями. Голова несчастной запрокидывалась в конвульсивных движениях, слюна истекла из ее широко раскрытого рта, а две сестры склонялись над нею, утирали подбородок куском холстины и пытались удерживать голову, чтобы несчастная не повредилась во время припадка.

Хороши ли финансовые дела монастыря?

Ключница улыбнулась несколько шире, чем надлежит сестре-картезианке. За монастырем записаны обширные земельные угодья, на них трудятся арендаторы. Часть земель занимают виноградники, имеются и винные погреба. Кроме того, они получают солидные донации от родственников убогих. Безумие может постучаться в каждый дом, не разбирая бедных и богатых, поэтому состоятельные люди охотно вносят солидные суммы на монастырские нужды.

Воздух здесь здоровый, но если кому-то случается заболеть, из Флоренции приезжает врач. Не какой-то голенастый шарлатан, а солидный ученый, с университетской степенью. Хотя матушка-аббатиса сама искушена в медицинском знании, готовит и отвары, и порошки, и сиропы. Даже кровь может отварить, если придется. Их монастырская община невелика, но матушка Мария на хорошем счету, ее повсюду уважают. Бывает, сам епископ приезжает сюда служить по праздникам, так что на украшение храма здесь не скупятся. Когда перестраивали церковь в последний раз, заказали расписать алтарь самому синьору Боттичелли.

Ключница сбавила шаг и указала в сторону здания церкви, спросила:

— Желаете полюбоваться, синьор?

— Как-нибудь обойдусь, — раздраженно ответил скульптор. — Вот если бы в ваших стенах нашлись изваяния, которые достойны осмотра…

— У нас есть, есть! — оживилась ключница. — Нам пожертвовали одну совсем недавно, совсем старую, еще со времен язычников. Идемте, я отведу вас к ней, синьор Буонарроти!

Скульптор прибавил шагу.

Нет, он не ожидал встретить на монастырских задворках то самое изваяние, тем более, что скульптура была хороша на свой лад. Но все равно чувствовал себя разочарованным. Он оказался лицом к лицу с сильной и статной женщиной в тунике, чью голову венчала гигантская башня, способная уместить целый город. Странные, невиданные твари замерли на часах у ее ног, препятствуя изваянию самовольно покинуть постамент и пойти разгуливать по окрестностям. Львиные тела стражей были покрыты птичьими перьями, но не имели крыльев, зато обладали круглыми совиными головами с глубокими пустыми глазницами. В дни величия греческих полисов, глазницы зверей заполняли драгоценные камни, а саму статую покрывал слой яркой краски, вероятно, потому ее поверхность сохранилась хуже, чем у мраморного Вакха. Под немигающим взглядом ключницы он обошел статую вокруг и даже провел пальцами по поверхности камня, чтобы ощутить все щербинки и сколы камня.