Джулия Бьянки - Демоны Микеланджело

Хотя винцо здесь было вполне пристойным, настроение царило тоскливое. Нотариусы и чиновники постукивали кружками и обсуждали странности людской натуры. Казалось бы, в городе свирепствует мор, смерть стоит у каждого порога, но добрые флорентийцы не торопятся зафиксировать свою последнюю волю в письменном виде. Микеланджело заказал кувшин вина для всей компании и собрался задать пару вопросов, когда в таверне появился синьор Таталья. Скульптор уже готов был улизнуть, как нашкодивший мальчуган, из опасения, что правовед потребует арестовать его за порчу имущества доверителя, но синьору Таталья было не до него.

Он выглядел подавленным — чего стоит закон в Республике, где заведомого преступника выпускают по воле некоего духовного лица? Даже без документа, который возможно оспорить в суде! Конечно, он имеет в виду маэстро Ломбарди, официального наследника мессира Бальтасара.

…Синьор Таталья далеко не молод, потому хорошо помнит времена, когда мессир считался состоятельным человеком. Он держал выезд, ставил на запятки пару лакеев, каменьям в его перстнях завидовала добрая половина горожан, он мог себе позволить спекулировать недвижимостью или вложить средства в торговлю, но всему предпочитал занятия наукой. Поговаривали, что за умение варить золото из поручных средств и даже оживлять мертвецов он расплатился собственной душой. Но судя по результату, сделка вышла невыгодной. Алхимические штудии требовали больших расходов: мессир выписывал из Персии чудодейственную красную глину, из далекой Индии — какую-то особую ртуть, из холодных северных краев — жир морской змеи, из Севильи — манускрипты, писанные на неизвестном языке прямо поверх человеческой кожи, и так до бесконечности. Собственные финансы мессира Бальтасара быстро истощились, но его охотно кредитовали. Синьор Таталья не знает, какие обещания повелитель демонических сил давал кредиторам — возможно, рассчитаться золотыми слитками, которые получит в ближайшем будущем или снабдить их эликсиром вечной молодости, но даже синьора де Розелли — дама весьма рачительная и благоразумная в тратах, ссудила ему крупную сумму денег под весьма символический процент.

Мессир, как человек предусмотрительный оставил завещание, в котором отписал все свое имущество некоему маэстро Ломбарди, поименовав оного «учеником и другом». Проще говоря, обязанность погашать долги мессира, достигшие гигантского масштаба, была возложена на наследника. Маэстро пришлось бы продать и обветшалый, но все еще дорогостоящий особняк и все что в нем есть, и землю, на которой он стоит, и даже библиотеку, лабораторные финтифлюшки и одежду покойного — если найдутся желающие заплатить за подобное барахло, чтобы удовлетворить требования кредиторов. Поверенные подготовили надлежащие иски, маэстро оказался в тюрьме как должник. И тут началось форменное светопреставление: сперва маэстро обвинили в колдовстве и едва не сожгли, затем отправили работать в карантин, оправдывая это вопиющее попрание закона «благом общества»! Ну как этот горе-наследник подцепит заразу и тоже умрет, или хуже того — сбежит? Кто возместит долг его клиентке — синьоре де Розелли?.

Дожидаться, когда синьор Таталья обсудит с коллегами все юридические уловки, к которым намеревается прибегнуть для взыскания долга и обрушит свое крючкотворское мастерство на его голову, Микеланджело не стал, а спокойно и тихо покинул таверну.

Короткий осенний день выгорел дотла и обернулся сумерками цвета пыли. По площадям Флоренции снова каркали вороньи голоса доминиканцев, взлетело вверх горячее пламя — горожане прощались с суетой, бросая в огонь все, на что упала тень греха. Он собственными глазами видел, как летит в огонь толстенная книга — редкий, избыточно иллюстрированный трактат по анатомии, покупку какового он не смог бы позволить себе даже в лучшее время, однако не успел протолкнуться к огню достаточно близко, чтобы спасти книгу. Страницы превратились в жирные клочья пепла, которые взмыли вверх и осели на город ночной темнотой. Зеваки встречали каждый брошенный предмет восторженными криками: зрелище, все что им нужно — зрелище! Однажды они с криком и восторгами сожгут заживо своих нынешних наставников. Иллюзий о совершенстве человеческой природы у него давно не осталось.

Микеланджело свернул в пустую улочку и споткнулся о каменные блоки — материал отменного качества привезли сюда несколько лет назад, для стройки, которую патронировал его покровителя Лоренцо ди Медичи. Но великолепный синьор умер, стройка оказалась заброшена, камень разрушился от непогоды, в расселинах проросла чахлая трава. Подобные неухоженные места множились по всей Флоренции, разъедали ее прекрасный лик подобно тяжелой болезни. Скоро сорняки заполонят и разрушат все мостовые, среди них будут пастись козы, фонтаны обмелеют и пересохнут, штукатурка осыплется с фасадов, высокие печные трубы обвалятся. Где-то утробно ухнула сова — Флоренция, его дивный город, стремительно превращалась в подобие Рима, на руинах которого властвуют варвары. Среди упадка и страха невозможно создать нечто прекрасное.