Рагим Джафаров: Атака мертвецов

– Да. – Теперь комендант открыл второй глаз и внимательно вгляделся в лицо Андре

– Это юношеский максимализм?

– Да. Могу сказать, что не выдержим и что? Крепость улетит отсюда? Враг передумает?

– Что с вами сегодня? Вы просто сыплете искрометными и удивительно утонченными шутками. Возьмите себя в руки, вспомните где вы, господин капитан. – комендант раздраженно затушил папиросу.

– Виноват. На самом деле злюсь, господин комендант, на разведку. Почему ничего не знаем об этом? Неужели так хорошо охраняется секрет? Я даже не представляю, какие последствия может вызвать применение этого оружия. Сколько еще человек погибнет.

– Капитан, стране нужны герои, но женщины рожают дураков. Так у русских говорится? Ничего не изменится, даже если мы узнаем, что это за оружие. Я так думаю. Драться будем все равно. – Андре посмотрел на командира, тот был поляком, потому вряд ли знал, что на самом деле звучит этот фразеологизм иначе, к тому-же в культурном обществе его вообще лучше не применять.

– Боюсь, что не совсем так говорят. Полагаю, будем готовиться к худшему?

– Именно, к несчастью я даже знаю к чему именно. Разведка докладывает о возможном штурме с применение отравляющих веществ. Нужно ли вам говорить, что мы не имеем индивидуальных средств защиты? Все что мы можем сейчас это готовиться к худшему и мочиться на тряпочки.

– Это зачем?

– Если дышать через нее, вероятность погибнуть от газа несколько уменьшается. – Комендант тяжело вздохнул

– Подозреваю у нас нет внятной информации ни о поражающих факторах, ни о методах защиты?

– Именно. Надеюсь вы понимаете, что солдаты не должны ничего знать, пока доложите, что еще вам удалось узнать во время рейда. Для начала прорисуйте на карте маршрут.

Четыре часа капитан рассказывал о том, что удалось узнать, увидеть, услышать и даже почувствовать. Коменданта интересовала каждая деталь. Его дотошный допрос порядком утомил капитана, потому, когда он покинул кабинет, он чувствовал себя выжатым, но довольным. Так или иначе все меры будут предприняты, а дальше будь, что будет. Не для того ли нужна армия, чтобы грудью встретить любого врага и любую опасность. Даже если не представляешь, что это такое.

Сейчас он даже завидовал гарнизону крепости – их не коснется тот ураган, который готовят враги. Далековато от передовой. Конечно им не сладко приходится, они не знали нормального отдыха и сна вот уже много месяцев. Ночью работы, днем бомбежка, но тем не менее, сейчас им повезло. Когда-то же им должно было повезти.

Капитан отправился в лавку, где купил много папирос, чая и сахара. Что-то подсказывало ему, что он еще не скоро тут окажется. Окопная жизнь продолжалась. Какое бы там ни было оружие, его подразделение вернется в крепость через девять дней. Возможно им повезет, и они не испытают на своей шкуре столкновения с неизвестностью. Вскоре его разыскал Пафнутий, и они сразу же двинулись на передовую.

Андре испытывал странные чувства приближаясь к передовой, с одной стороны опостылевшие окопы и блиндажи сидели в печенках, с другой – это его дом. Он не лгал себе и понимал, что он действительно тут живет. Знает каждую кочку и рытвину, хотя пейзаж и меняется в следствие постоянных артобстрелов. Их встретил дежурный и доложил о потерях и состоянии подразделения. Никаких из ряда вон выходящих происшествий, кроме войны, не случилось. Капитан добрался до койки и провалился в сон.

Проснулся он по тревоге, уже топали сапоги по земле, бряцало оружие. Андре прислушался, что-то не так. Нет привычных деловых криков офицеров и унтеров. Нет ленивого и беззлобного обругивания. Капитан вжался в койку, по спине пробежал холодок. Нет этого уверенного презрения к опасности, коим сопровождается каждая тревога. Что-то не так и, кажется, он даже знает, что.

– Ваше благородие! Беда, чудь какая-то ползет! – Пафнутий влетел в блиндаж без стука, что говорило только об одном, произошло что-то из ряда вон происходящее.

Андре ничего не ответил, вскочил на ноги и принялся переодеваться.

– Музыкантов строй, бегом. – холодный, начисто лишенный всех эмоций голос плетью стегнул по ушам ординарца, тот вздрогнул, поежился и кивнув рванул прочь.

Капитан вышел из блиндажа, посмотрел на небо. Ни облачка, бесконечная, безбрежная синева. Он двинулся вдоль окопа. Бойцы, мимо которых он проходил быстрым шагом, удивленно переглядывались. Впервые видели его в парадной форме, при всех орденах. Воины удивленно перешептывались, иные вытягивались по струнке.